Едва достигшая совершеннолетия племянница Нина. Ее родные тоже погибли в тот страшный день. Нина осталась круглой сиротой.
Политические войны безжалостны к чувствам простых людей. Вот и старший брат Михаила погиб в подстроенной соратниками нынешнего мэра Елены Ховански автокатастрофе. Спустя месяц Воронов оказался в тюрьме, и только маленькую и хрупкую Нину пощадили. Видимо, не посчитали ее угрозой для нынешней правящей элиты.
У Нины остался только он – мрачный Михаил Воронов.
Водитель резко затормозил у высокого каменного забора.
– Ну, удачи, Михаил Глебович.
Михаил кивнул водителю и быстро покинул машину. Он торопился. Руки дрожали от волнения. Как же больно снова оказаться в том месте, где оживают воспоминания!
Во дворе цвели хризантемы. Те самые, которые так любила мать – белые и темно-красные. Они всегда распускались на ее день рождения. Вот и теперь торжественно благоухали вопреки всему случившемуся.
Всего пара мгновений – и на смену горечи пришла дикая, необузданная ярость.
Скоро он бросит дерзкий вызов мэру и ее приспешникам. Очень скоро специально обученные люди из элитного охранного агентства «Молот», принадлежащего его покойному брату и отцу, начнут зачистку.
В городе не останется ни одного врага мрачного Ворона. Соратники мэра будут бояться высунуться из своих домов даже днем. Надо только добраться до наследства. А оно близко. Очень близко.
– Миша! – раздался девичий возглас откуда-то сверху, и он поднял голову.
Горько сжалось сердце. Защипало в глазах.
С балкона второго этажа на него смотрела племянница. Длинные черные волосы были сплетены в тугую косу, просторное домашнее платье укрывало от посторонних глаз хрупкую фигурку и босые ступни, а карие, как у Ворона, глаза горели радостью.
Мелькнула фигурка в стеклянных дверях, и не успел он подняться на порог, как Нина вылетела из дома и повисла на его крепкой шее.
– Ты вернулся! Как же я рада тебя видеть, Миша! – шептала она, а в глазах блестели слезы.
– Вернулся, Нина, – закивал головой он, изо всех сил стараясь сдержать эмоции. – Давай в дом, а то ты босая совсем. Простынешь.
– Да я от радости даже обуться забыла, Миша! Мне, когда вчера Артур Дмитриевич позвонил, и сказал, что они добились твоего досрочного освобождения, я будто с ума сошла! Я ведь уже не чаяла тебя живым увидеть…