–Это ваш дом, но за несколько лет до пополнения семьи сыном, – ответил Ричард, показывая рукой в сторону отделанного мрамором и золотыми гравюрами зала.
Там, под романтичным фиолетовым освещением, медленно кружились в танце отец Мирчи с его матерью. Самое забавное, что их наряды были, как будто в сказке о принце и принцессе. На отце очень красиво сидел синевато-морского цвета мундир, оттенок которого разбавляли золотые, звенящие медали на груди. Жена мужчины также не далеко ушла по стилю одеяния. Пышное фиолетовое платье, отделанное жёлтым бархатом, но вместе с освещением переливающееся изредка в другой цвет. Юный Крахен не знал, какого жить с матерью, но также он удивлялся счастливому выражению лица своего предка, так как оно было всегда то нейтральным, то грустным, а иногда вообще злобным. Мирчи не выдержал и побежал к паре в попытке обнять свою мать, но он, словно призрак, прошёл сквозь них.
– Ричард, почему они меня не видят? – спросил парень, всхлипнув.– Вы ещё не родились, сэр. В этом времени вас ещё не существует, поэтому и не видят. Я для них тоже невидимка, так как в этот день отдыхал за границей по позволению вашего отца. Раньше он был очень добрым… – ответил старик. В этот момент в голосе слуги прозвучала нотка грусти и, в тоже время, ностальгии.
Подросток хотел что-то сказать, но не смог, так как зеркальная дверь снова открылась, засосав обоих. В очередной раз оказавшись перед зеркалом, юный Крахен огляделся.
– Теперь мы дома? – спросил он с надеждой в глазах.
– Ещё не совсем. Вы говорили, что хотели бы оказаться в параллельной реальности. Я хочу вам показать, что было бы тогда, – сказал Ричард.
Дом как будто опустел. Хоть по нему всё также суетливо ходили слуги, но в воздухе стоял запустение. По залу шёл Мирчи всё в такой же одежде, но с очень грустным выражением лица. Он осматривал старые портреты его отца и, подходя к ним, тяжело вздыхал, становясь с каждым разом всё грустнее.
– Что случилось? – недоумевающе спросил подросток.
– В этой вселенной ваш отец погиб, – пояснил Ричард.
– Погиб? – осторожно переспросил тот.
– Да. Он погиб вместе с вашей матерью, защищая её, – ответил слуга.
– Но ведь я не хочу, чтобы он умирал. Да, он строг со мной, но я его люблю. Наверное, я просто пока не понимаю его… – тихо сказал молодой Крахен.– Наконец, вы поняли, сэр. Ваш отец был очень добрым, открытым и светлым человеком, но, когда ваша мать ушла от него, он впал в глубокую хандру, – сказал слуга, улыбаясь уголком своего морщинистого рта.