Как бы там ни было, но наследник не сумевшего приехать лорда не доставлял проблем. Он имел своё мнение и не смущался им делиться, однако во многом проявлял больше храбрости и разумности, нежели более старшие юноши. Эйджлесс уже успел освоиться с оружием, неплохо держался в седле и, что не могло не радовать, понимал, что бой означает смерть и увечья. Он не позволял себе открыто переживать, однако Раял случайно услышал его разговор с дядей. Правильную, в меру грубую, достаточно разумную и необходимую беседу перед первой в жизни битвой. Сам Раял в подобной не нуждался, но он вспомнил о Хагсоне, которому не хватало такого наставника и нужных слов.
Третьим спутником был ещё один юнец возраста Робсона – племянник лорда Андерхэда. Темноволосый, курносый, удивительно пухлый для привычных глазу сторонников Глейгримов и невероятно болтливый юноша с лицом, на котором отражалась каждая эмоция. Он превосходно управлялся с лошадью, не хуже, чем с собственным языком. Пока Раял наблюдал за Зейиром, а два лорда, нервничая, жались к нему, Андерхэд расположился немного поодаль и никак не мог перестать рассказывать весёлые истории из своей короткой, но яркой жизни командующим и сирам, что отказались покидать владения, ставшие домом, и правителей, ставших семьёй. Что-то из своих историй лорд явно выдумал и приукрасил, однако то и дело Глейгрим слышал короткие смешки.
Раял не знал, что думать про вассала и как правильно его называть.
Кем именно Андерхэд являлся – бесстрашным, бесстрашным глупцом или просто глупцом? Возможно, за разговорами он скрывал свои истинные эмоции? Ответа на это не было, но он единственный не показывал своего страха, кроме сира Миста Бессмертного, благо тот вызвался быть рядом с наследником Джура, и Раяла. Казалось, что сражение юнца вовсе не заботит, и он явился на турнир или праздник в честь короля, чтобы пощеголять в начищенных до блеска доспехах и посидеть верхом в мастерски сделанном седле на лучшем из родительских коней.
Раял чувствовал себя среди вассалов умудрённым опытом, сварливым и нудным старцем. Ему немного не хватало длинной бороды, хотя бы как у Эттена, и седых прядей в волосах. Когда-то Глейгрим полагал, что необходимость вести себя подобным образом возникнет не раньше, чем его дети будут готовиться выходить замуж или жениться. Но нет.