– Лев Семенович, как ты думаешь, Пшежень не обидится, что мы его не позвали?
– Пожалуй, ему не до рыбалки сейчас.
Три товарища удобно разлеглись на траве, с удовольствием вытянув затекшие от долгого сидения ноги.
– А что, снова ревматизм?
– Если бы, – сказал Горбовский. – Начальство.
– Лев Семенович, пока суд да дело, расскажи-ка нам, как совещание прошло.
– Нечего рассказывать, – нахмурился Горбовский, испытав, однако, странное желание поделиться с друзьями постигшей его несправедливостью, – идиоты, вот и вся беда.
Сейчас он был не так зол, как на совещании – природа успокаивающе действовала на него и приглушала возмущение. Не хотелось даже начинать злиться, когда вокруг такая благодать.
– И что там за комиссия, я слышал?.. – не отставал прилипчивый Гордей.
Горбовскому пришлось рассказать, как он был категорически против, но его не послушали и назначили (без его ведома!) председателем комиссии по отбору студентов на практику в лаборатории НИИ, о чем он сам узнал позже, ибо в знак протеста покинул совещание.
– И сколько раз ты успел назвать Бориса Иваныча добрым словом? – усмехнулся Гаев.
– Это неважно. К тому же я не считал, – ответил Горбовский раздраженно. – Дело в том, что они действительно не понимают и не хотят понять, насколько это опасно – неопытные студенты в лаборатории вирусологии. Ведь я у них преподаю, и… поверьте, – заверил он с каким-то затаенным злорадством, – знаю, как облупленных. Даже самые лучшие из них недостойны сделать шагу в НИИ.
– Экий ты строгий, Лев Семенович. Да с ними и нельзя по-другому. А что говорит наш уважаемый Юрек Андреевич?
– А что может он сказать? Слушайся, говорит, начальство. Не гневайся, говорит. Остынь.
– И что ты, послушаешься будто?
– Послушаюсь. Но отыграюсь я на них со всем зверством, на какое способен. Ни один не пройдет эту бессмысленную проверку, для галочки затеянную.
– Думаешь, студенты рискнут идти на комиссию, узнав, что ей заправляешь ты? Не настолько они глупы. Да и слишком молоды, чтобы умирать.
– Зато наглости у них хватало всегда, – заметил Горбовский. – Беспредел, в котором мне предстоит поучаствовать, обернется в мою пользу. Эта комиссия – пустая трата времени, я все равно всех завалю, а директору даже это непонятно. Набитый дурак не признает, что я прав, пока весь город не сдохнет от эпидемии, виной которой будет какой-нибудь Петя Иванов с дырявыми руками.