…………………продолжение следует,… может быть, быть может……….
Ну, вот, вроде, отпустило немного…
– Как тебе, удобно на этом диване сидеть? Ах, продавлен.… Знаешь, когда я оказалась на улицах чужого, любимого города, прекрасного, но в тот момент ощетинившегося в мою сторону всеми шипами и клыками… Нет! Не могу пока больше! Ненавижу слёзы, дом горел, слёз не было, а сейчас… слишком близко! Да и сомнения берут, надо ли это всё кому-то…
– Что скажешь? Или дальше улыбаться, слушая постанывания о несчастной доле в трёхкомнатной квартире в Москве? Ах! Сыр сегодня не тот!
Потом, может быть,… быть может…………………
2
Сейчас есть машина, дом, любимый муж, замечательные дети… Многое уже прощено и отпущено… Но гораздо больше сидит гвоздём, знаю, многие презрительно улыбнутся. ПУСТЬ! Здесь есть настоящие друзья, может, им эта исповедь поможет стать СЧАСТЛИВЕЕ!
Понять, что всё всегда можно исправить, встать с колен, подняться из лужи, отряхнуть пепел и пыль, смыть грязь и пот… и топать дальше! Улыбаясь всегда, везде, всему! Иногда сквозь стиснутые зубы… Такая улыбочка на лице довольно милой и воспитанной дамы приобретает порой забавный окрас…
Продолжение БУДЕТ, так как Я Есмь!
3
Не спится… Жалко времени, сколько его упущено, потеряно… Понимаю, что это понятие дуально, НО мы ещё здесь… Время драгоценно!
А вдруг не успею сказать любимым, как сильно я их люблю? Друзьям, как ценна для меня их поддержка?.. Вдруг уже не проснусь?.. Не успею попросить прощения, простить сама?.. Впрочем, я столько раз уже умирала, действительно умирала…
Меня мама родная при жизни несколько раз хоронила, говорила: «Всё, Надя скоро умрёт!»
Бабулинька увидела в передаче Невзорова (я в Питере как раз была) молодую женщину в похожей одежде и такой же комплекции… Когда я вернулась (тогда сотовых ещё не было), бабуля напоминала соляной столб.
И по-настоящему умирала: две клинических смерти, три суицида… Крепкая я тётка!
Муж второй избивал так, что вся голова в шрамах, любовниц его из своей постели выгоняла… Наши народные защитники, моя милиция, которая, вроде бы, обязана нас беречь, приезжали и спрашивали: «А свидетели у вас есть?»
Он, конечно, садист был, но не совсем идиот, чтобы при свидетелях меня бить… Наряд уезжал, и «веселье» продолжалось… Нос сломан, рёбра тоже… Гордость не позволяла плакать: я массажист, тонну косметики на лицо – и на работу… Пот течёт, всё становится видно, говорю: «Поскользнулся, упал, очнулся гипс».