– Ой, смотрите, кто встал, защитник Великой госпожи Эллы. Что, заделались голубками? – спросил Крис и гневно посмотрел сначала на меня, а потом на Сэла.
– Крис, ты уже всех задолбал. Сядь уже, – сказала Селеста.
Я была в шоке, что она, вообще, голос подала. Она всегда такая милая, тихоня, никуда никогда не влезает, а тут.
– Ой, а, кто тут голосок подал? Неужели Селеста, верная и преданная подруга Эллы? – сказал с издевкой он.
Он мне надоел.
Я встала со своего места, пошла к выходу из автобуса.
– Пошли, Кристофер, нужно поговорить, – сказала я.
– Элла, давай, я лучше выйду с ним и поговорю по-мужски, – влез Сэл.
– Нет, не надо, это касается только меня и Криса, – сказала я и вышла.
Так как в автобус сели еще не все, было время поговорить с ним на улице.
Я отошла подальше от автобуса и повернулась. Крис уже подошел и стал смотреть в упор на меня.
– Ты чего добиваешься? Что тебе от меня надо? Все время лезешь, куда не просят, – сказала я.
– Мне от тебя ничего не надо, и ты не имеешь права указывать, куда надо мне лезть, а куда нет, – сказал он. – И, вообще, не пара тебе этот Сэл, поверь моему опыту.
– Не тебе решать, кто мне пара, а кто нет. Ты мне никто! – крикнула я, и это было слишком громко, чем я ожидала.
– Тогда зачем вышла поговорить со мной, если я тебе никто? – спросил Крис и подошел ближе.
Я почувствовала запах его одеколона, который просто проник в мой мозг, и я просто не могла нормально думать. Помотав головой, я пришла в себя и отошла от него.
– Потому что это касается только меня и тебя. Зачем ты унижаешь других, если ты ненавидишь только меня? Зачем выплескивать свою ненависть на других? Хочешь меня унизить, оскорбить, так давай. Только тебе сразу прилетит пощечина или еще чего похуже, – сказала я и посмотрела на него.
Он вздохнул и подошел ко мне так близко, что стало трудно дышать. Он наклонился к моему уху и прошептал:
– Я тебя не ненавижу, – сказал он и пошел в автобус.
Я стояла еще, как вкопанная. минут пять.
Что он сказал? Не ненавидит? Как это? А к чему тогда все подколки и насмешки? К чему весь прошлый год он издевался надо мной в моральном смысле этого слова. Ничего не понимаю. Наверное, его очередная уловка, чтобы закончить разговор и не слушать мои ненавистные предложения, он решил такое вот выпалить и уйти. Специально, ну. Паршивец. легких путей не ищет, а мог же просто уйти, ничего не говоря, и еще ввел меня в заблуждение, ни стыда, ни совести.