Утром, доставив овсяную кашу во все палаты, я поспешила к Саманте, но застыла в предбаннике, услышав, как она громко кричала на своем безупречном английском.
– Что значит, ты ее не нашел?! Кристиан, за что я плачу тебе деньги, черт побери?! В общем, так: если сегодня не выполнишь мое поручение, то можешь считать, что ты уволен!
И в следующую секунду я вздрогнула от хлопка – видимо, она что-то швырнула в дверь.
– Можно? – Я несмело заглянула в палату.
– Опять ты со своей кашей? – раздраженно гаркнула американка.
С широченной улыбкой на лице я прошла по палате и протянула ей пакет.
– Это вам!
– Что это? – нахмурилась Саманта.
– Ну, это не тигровые креветки, конечно… – скромно ответила я.
– М-м-м… Божественный запах! – протянула она, и принялась быстро вызволять ланч-бокс из пакета.
Саманта напомнила мне ребенка, жадно разворачивающего подарок. А когда она открыла крышку и увидела что внутри, подняла на меня счастливые глаза.
– Девочка моя, ты – лучшее, что со мной случилось в России!
Кто бы мог подумать, что девушка, чьи украшения наверняка стоили дороже моей квартиры, будет с такой жадностью уплетать картошку с курицей и причмокивать от удовольствия.
– А бутылочки красного вина не найдется? – шутила Саманта.
– Рада видеть вас в хорошем настроении! – искренне сказала я.
– Мама готовила?
Слово «мама» резануло по сердцу так болезненно, что я на несколько секунд выпала из реальности и выронила из руки телефон.
– Сама… – хрипло ответила я, наклоняясь за мобильником.
Взяла его в руки и чуть не расплакалась, заметив трещину поперек экрана и немного растекшийся дисплей.
– О… только не это… – простонала я.
– Разбился? – Саманта вытянула шею.
Я развернула ей телефон.
– Мне очень жаль… – расстроенно сказала она. – Я обидела тебя своим вопросом?
– Нет, что вы! – соврала я и, пообещав чуть позже вернуться за ланч-боксом, вышла из палаты.
И дала волю слезам.
Мне ни за что не накопить на новый мобильник…
* * *
Во время обеда я уже догадывалась, что зря везу к палате американки тележку с едой, но хотя бы заберу свой ланч-бокс. Завернув за угол, заметила, что стул, где обычно сидел охранник, пуст.
«Охранник тоже человек. Мог выйти в туалет», – подумала я.
Саманта лежала с закрытыми глазами и с черной маской на лице. В палате пахло чем-то цветочным – может, одним из ее кремов, лежавших на тумбе.