Кружки наполнены, тушёнка открыта, мы пьём за новоселье, мать его.
И тут подлетает Цуканов с глазами, выпученными от страха.
– Цукан, срать хочешь? – спрашиваю его.
– Там, там, комбат ейный приехал, сапёров ищет.
– Пусть Фараду ищет, – отмахиваюсь я, – дохуя таких на мою голову.
– Не, он именно сапёров ищет, ему офицеры не нужны, – Цуканов явно не понимает, что делать.
– Ладно, пусть сюда гребёт, – снизошел долго молчавший Фрол.
Через минут десять к нам подошёл обалдевший от нашего хамства подполковник и с первой минуты взял неверный тон:
– Встать!!! Вы охренели тут, это вам не зона, вы порядки свои знаете где устанавливать будете?
– Это кто? – лениво перебивает Фрол, обращаясь к нам.
– Хуй какой-то, а чё надо, не говорит, – Женька издевается, а полкан явно теряет дар речи.
– Тащ подполковник, вы скажите, чё надо, а орать не надо, хорошо? – говорю я этому представителю русского офицерства.
– Я вам приказываю: встать, и со мной в расположение батальона, бегом марш! – подполковника заносит и он не понимает, что перед ним не забитые срочники, а контрактники, и причем худшая её часть – наёмники, без родины и без флага, поэтому в сотни раз опаснее. Парни разглядывают комбата как экспонат в музее, с любопытством и одновременно с брезгливостью.
– Клинический случай, – выносит вердикт Фрол.
– Не лечится, – поддерживает его Китаец.
– Где командир, я вас спрашиваю? – беснуется комбат.
– Я ебу? – убивает ответом Фрол. Подпол красный, с выпученными глазами, осекается от такого, но более всего его поражает то, что в метрах десяти от нас Елисей разобрал МОН-50 и выковыривает из нее пластид, абсолютно никого не смущаясь.
– Что орём, парни, – подходит к нам голый по пояс Усов.
– Вы что-то хотели? – замечает наконец-то постороннего офицера взводный.
– Вы кто? Вы старший в этой банде? Что у вас тут такое?!
Подполковник просто кипит от ярости, Усов же спокоен, как и всегда.
– Живу я тут, и чего? А вы представьтесь, кто, что и с какой целью находитесь в расположении сапёрной роты?