Зеленый длинный - страница 10

Прошло несколько минут томительного молчания. Наставник почесал редеющую макушку.

– О кей, Айвен, – сказал он, наконец, – вернись на урок и скажи учительнице, что я разрешаю тебе ходить на нудистский пляж в тапочках, раз тебе этого хочется.

И Иван вернулся на урок.

– Наставник разрешил мне ходить в тапочках, – сказал он учительнице по-английски. – Наверное, он и сам так пошел бы на нудистский пляж, чтобы ноги не наколоть.

Учительница беспомощно оглянулась. Вокруг нее сияли радостные рожицы пятнадцатилетних мальчишек, которых было больше половины класса.

В этот момент, к счастью для нее, закончился урок.

К следующему занятию Ваня подготовился, но его почему-то не спросили.

Я снова была на даче у подруги. На этот раз я решила изобразить ближайший пруд, а не дальний, где живут рьяные поклонники живописи и где мне так досталось позапрошлым летом. Я подошла к пруду, нашла место, с которого мне вид и освещение показались наилучшими, и вернулась за этюдником и красками.

Когда я вновь появилась на пруду, на моем месте, чуть ближе к воде, сидели две юные велосипедистки десяти-одиннадцати лет от роду.

Все время, пока я пыталась изобразить домик на противоположной стороне, березу, кусты, четкое в безветренную погоду отражение в воде, девушки беседовали, вернее, это была не беседа, а монолог, тоже живопись, только словесная.

Говорила одна, черненькая, постарше. Рассказывая, она изредка скашивала глаза на меня, слушаю ли я ее и проникаюсь ли сочувствием и уважением.

Разговор, как я поняла, шел о велосипедной аварии.

…Я боялась сбить его, стала объезжать и врезалась в ствол дерева. Я упала, руль велосипеда воткнулся в руку, и я потом помню только, как брат бьет меня по щекам, и кричит:

– Очнись, очнись, очнись.

Сколько времени я была без сознания, не знаю.

Повезли меня к врачам на рентген, а там меня заставили так руку вывернуть, просто жуть. Мне страшно больно было, а они: положи кисть в таком положении и не шевелись (взгляд в мою сторону).

– А что всё же они у тебя обнаружили, перелом?

Нет, очень сильный ушиб. Сказали покой, и руку держать на перевязи. Я в школу ходила и куртку не могла снять, и портфель еле-еле несла. И мне две девочки помогали и сочувствовали, Галя и Женя. А Майка, она была до этого моей подругой, она только посмотрела издалека, сказала: