– Сэр Август, вы же из Синего Предела?
Август возвел глаза к небу. Этот вопрос в последнее время ему задавали раздражающе часто. Одного представления людям явно не хватало.
– Я там свое детство провела, – мечтательно сказала Агарвейн, – помню, синие башни замка Неверель такими высокими казались. А сейчас, когда выросла, понимаю, что замок-то совсем мелкий, не чета особнякам в Драмлане или тем более Академии Лоркона. А статуя Торма у храма пугала до ужаса, такой у него взгляд страшный!
– До сих пор пугает, никуда он не делся, – вклинилась в разговор Октавия, – мы с братом всегда его звали «страшным дедом с копьем».
– Вы все из Синего Предела? – удивилась лучница. – Далеко же вас забросило!
– Не все, – отозвался Иоахим, – а кто не из Синего Предела, тот еще и не знатный.
Агарвейн взглянула на Октавию и, получив немое подтверждение, изумилась.
– А зачем двум благородным уезжать из Синего Предела?
– Чтобы помочь девушке из Ордена Великой Охоты оттяпать голову рыболюду, – усмехнулась Октавия.
Недоумение на лице лучницы проявлялось все отчетливее. Тифлингша осознала, что ее брошенную мимолетом шутку могли воспринять чересчур серьезно.
– Мы с сэром Августом путешествовали не вместе, – поторопилась сказать она, видя, что измышления охотницы повернули куда-то не туда, – до этой недели. Я уехала из Синего Предела пару месяцев назад, а сэр Август достаточно давно… вроде бы.
– А почему ты не носишь цвета своего дома, как сэр Август? Или у благородных это по-другому работает?
– Это… – затруднилась с ответом Октавия, – …это не то чтобы обязательно. К тому же, символика на одежде и оружии сэра Августа не родовая, а орденская. Символы и цвета ордена, о котором он никому ничего не рассказывает, что для меня довольно подозрительно.
– Сэр Август, что у вас за орден? – Агарвейн развернула голову к рыцарю.
– Я никому ничего не рассказываю об Ордене Священного Дуба, потому что меня никто и не спрашивает, а если и спрашивает, то заранее имеет грязные домыслы и скверные предположения, – хмыкнул рыцарь, еще сильнее выпрямив спину, – но коли в этой компании наконец-то появился хоть сколько-то любознательный и открытый к новому человек, то я, так и быть, поведаю о своем вероисповедании.
Извозчик на едущей навстречу повозке приподнял шляпу, приветствуя путешественников. Те помахали ему рукой – все, кроме Августа, словно настраивавшегося на длительную речь.