А когда я понимаю, зачем именно он так сделал, на мой раскрывшийся в немом крике рот ложится его крепкая ладонь. Ухо мгновенно обжигает тихий, полный презрения голос.
– Ты знаешь.
А меня накрывает волна сильнейшего, до ледяных мурашек, ужаса.
А еще – ненормального возбуждения.
Я вляпалась. И я действительно его знаю. Этого мужчину сложно не знать.
Он король народа шеннари. На вчерашнем приеме я при всех опозорила его. Отказалась стать его женой.
Гордо расправила плечи, надменно вскинула подбородок, и отец меня прекрасно понял. Мы и раньше говорили с отцом, что я не хочу замуж в шеннари, когда возможную цель визита их короля обсуждали.
Отец мягко объявил королю, что я якобы подумаю. Но всем в зале стало ясно: это отказ. Окончательный и бесповоротный.
Принцессы обязаны идти замуж за королей, но не за вызывающего дрожь Альдо же!
Я даже не смотрела на короля шеннари в тот момент. Не то боялась, не то сразу подозревала в нем что-то опасное и решительное.
То, что скупыми мазками отражают все его официальные портреты.
Но только спокойный голос моего отца стих, будто какая-то злая сила заставила меня повернуть голову и взглянуть на отвергнутого «жениха».
Голубые глаза могут обжигать холодом, а в этих я увидела свой приговор. Меня как могильной плитой заживо придавили одним лишь взглядом.
«Ты – моя. Я тебя выбрал. Моя».
Я потому никогда и не хотела за этого мужчину замуж. Никогда даже мысленно не звала его по имени.
Надеялась на другую судьбу.
Король шеннари пугает.
Не внешне, нет. Внешне он красавчик, каких поискать. С правильными, хотя и хищными, породистыми чертами. С умными глазами, высокими скулами, чувственными губами.
Он хорош собой. Настолько хорош, что сердце замирает.
В Альдо из шеннари всего слишком. Ума, силы… Даже красоты слишком. Он непристойно, вопиюще красив.
Мудрая жена обязана управлять мужем, а с этим мне никогда не сладить. Просто нереально.
Я трезво оцениваю свои силы.
У меня все время мурашки бегут даже от одного взгляда на его портреты
Теперь, лежа под всей его тяжестью и вообще не в состоянии пошевелиться, я чувствую это еще ярче.
Король убирает ладонь с моих пересохших губ. Хочет, чтобы я ему ответила, или опасается оставить на моем лице следы от своей лапищи?
Не знаю. Нельзя его бесить, конечно, но кто дал Альдо право так со мной обращаться?! Меня трясет не только от страха, но и от злости.