Правда, сильно веселее не стало.
Ну не похожа окружающая среда на ближайшее Подмосковье! Значит, куда-то меня взрывом занесло, причём довольно далеко от дома…
– Вы кто? И где я? – неуверенно пискнула, не решаясь подняться на ноги. Так-то я маленькая и безобидная, а вот развернусь во все свои сто восемьдесят с лишним – мало не покажется.
Одно время, в голодные студенческие годы, когда у отца не ладилось на работе, я моделью подрабатывала. Поступали предложения и более интимного характера, но до такой степени я все же не нуждалась.
А худоба моя – не результат диет и голоданий, а наследственность и общая шилопопость. Как мне завидовали немногочисленные подружки, словами не передать. Только вот мне, наоборот, хотелось хоть что-нибудь себе наесть. Перед или зад. На оба уж не замахиваюсь. Но увы, что называется, не в коня корм.
Мужчины шагнули поближе, один из них, который с бородкой, склонился вплотную, пристально рассматривая меня и даже голову поворачивая, как голубь: то одной стороной, то другой. Наверное, этот его стеклянный щиток затруднял обзор.
– У меня есть более интересный вопрос, – пробормотал он. – Кто вы такая и что забыли на месте проведения секретного эксперимента?
Я невольно попыталась забиться глубже под спасительный столик, забыв, что его убрали вместе со всем остальным завалом, и опрокинулась на спину. Кофр выпал из рук, ударился о каменистую землю, что-то внутри него хрустнуло – и он раскрылся. Драгоценные кисти и палитры, собираемые мною поштучно, из лимитированных коллекций, вывалились в пыль – закрепить-то я их не успела.
Бородач выпрямился и пнул ко мне отлетевшую дальше всех кисточку для бровей.
– Краски, кисти… Я-то думал, прибор какой. Похоже, заплутавшая художница, – поделился он наблюдением с коллегами. Те пожали плечами, предоставляя ему право решать. Я быстро, не глядя, запихивала содержимое обратно в кофр. И правильно делала.
– Поедешь с нами. Пусть мастер теней на тебя глянет, – выдал после недолгого размышления бородач, подцепил меня под локоть и потянул вверх. Пришлось подниматься на ноги.
Все трое оказались мне где-то до уровня бровей. Неплохо, но они явно не ожидали лицезреть подобную мне каланчу, даже отступили на шаг. Я вцепилась обеими руками в чемоданчик, ссутулилась и потупилась. Выражение лица было отточено на режиссёрах и продюсерах, когда нужно было вызвать жалость и добиться принятия на работу.