– Что они хотели узнать? – Себастьяну было довольно подробностей.
Если честно, даже странно было, что Стефан с таким упоением пускается в эти малоприятные нюансы. Обыкновенно жертва старается забыть о насилии или как минимум не рвется предаваться рефлексии.
– Не участвовал ли я в похищении шерла правителя, и не известно ли мне что-нибудь, что может помочь следствию, – равнодушно воспроизвел вопросы Стефан. – Спрашивали, с какой целью я покинул Аманиту и прибыл в Ледум.
Аманиту? Себастьян вновь удивился. Еще одно загадочное совпадение, если такие вообще бывают. Значит, Стефан тоже приехал из столицы? А ведь там они даже не пересеклись. Впрочем, древний город велик… Даже Ледум не может соперничать с ним в размерах.
– Эту процедуру они повторили несколько раз, пока я, наконец, не впал в ступор, – мрачно продолжил Стефан. – Или, может, это был глубокий обморок. Так или иначе, придя в себя, я совершенно ничего не помнил! Сознание было спутано, координация и речь нарушены. Долго я вообще не соображал, кто я и где нахожусь, но постепенно память восстановилась. Однако лучше бы я свихнулся или умер. Как теперь жить? Пропал я. Эти скоты забрали все сбережения: инструмент, камни, деньги за копию…
Стефан сокрушенно покачал головой и сел на смятую кровать. Та противно заскрипела.
– Копию? – не понял Себастьян, разом превратившийся в слух.
– Да. Разве я не сказал? Я ведь сделал копию одного из «Глаз Дракона». Превосходную копию, кстати, не отличишь от подлинника… Черт, голова до сих пор раскалывается…
Себастьян обмер. Вот так новости. Все интереснее и интереснее.
– А ты сознался в этом охотникам, Стефан? – осторожно спросил сильф, присаживаясь рядом.
Стефан надолго задумался, страдальчески морща лоб.
– Знаешь, Серафим, думаю, это был экспериментальный образец конвульсатора. Может, они переборщили с разрядом, но уже после первого припадка я утратил всякую адекватность. Я был словно оглушен: плохо понимал, что происходит, что они говорят, что говорю я… Да и говорил-то с трудом: с губ текла клейкая слюна, выделялась какая-то дрянь… Какая-то кровянистая пенистая мокрота. В груди клокотало. Помню, я что-то кричал… А что именно – черт его знает. Может быть, посылал их всех куда подальше… Не помню…
Себастьян недоуменно нахмурился. Стефан вел себя все неестественнее. Рассуждения его никак не укладывались в рамки поведения нормального человека. Возможно ли это: так отстраненно говорить о собственном допросе, пытках, делать выводы о страшном эксперименте, в котором якобы что-то пошло не так? Как будто и не с ним вовсе происходил кошмар… Это выглядело подозрительным.