– Гриша, – сказала мама, но он на нее цыкнул, и она замолчала.
В палисаднике слышались голоса. Незнакомые… Отца…
Чирканье спички о коробок… Опять голос отца…
О чем они говорят так долго?
Шуршанье… Стук калитки в палисаднике… Потом стук в дверь.
Дядя Гриша отскочил назад и по-бойцовски выставил ружье.
– Откройте, – услышали мы голос отца. Мама словно очнулась и быстро отперла дверь.
– Ну, вы молодцы!
Я видел, что лицо отца перекосила нехорошая улыбка.
– Крепко закрылись!
– Да погоди! – перебил дядя Гриша. – Воры где?
– Говорил, что пацаны. Ну, дал закурить, урезонил. Вот они и ушли.
– Как урезонил? Как ушли? – дядя Гриша ничего не понимал. В его огромной голове не укладывалось, что с ворами, оказывается, можно поговорить, найти такие слова, чтобы они ушли.
Однако не только для дяди Гриши – для всех нас поступок отца был удивителен.
Бабаня передала керосиновую лампу маме и своим большим согнутым пальцем, выставленным вперед, крепко стукнула дядю Гришу по лбу:
– Балда! Нет, чтоб помочь, так он и дверь закрыл! Балда!
И еще раз стукнула, и еще.
– Да ты чего, мама, ты чего? – дядя Гриша пятился, отступая от Бабани, защищаясь ружьем, вытаращив глаза и вскрикивая от боли.
Был он так смешон, что мы не выдержали и захохотали.
На берегу реки было два чуда: музыка и кино. Музыка звучала вечерами на спортивных станциях «Динамо», «Локомотив», «Буревестник».
Эти станции представляли собой небольшие деревянные дебаркадеры, над которыми поднимались вышки для прыжков в воду. Деревянные понтоны, пригнанные друг к другу, составляли правильные четырехугольники, примыкавшие к дебаркадерам, – таковы были бассейны.
Мы купались точно в такой же воде, какая была в бассейнах, но там, всего лишь в нескольких метрах от нас, шла совершенно иная жизнь. Особенно примечательной она была вечером, когда на спортивных станциях зажигались огни – зеленые, красные, желтые. Пловцы сидели и стояли у самой вышки. Парни – в белых брюках, теннисках или футболках, в белых ботинках из парусины, начищенных зубным порошком, девушки – в легких цветастых платьях. Они смеялись, переговаривались и слушали музыку.
Да, в музыке-то и было все дело.
Мы садились на песок и тоже слушали – новые песни, старые, которые полюбили, а плохая музыка, как мы считали, здесь не звучала.
Через реки, горы и долины,