– Что?! Ты чего это такая борзая?
– Это не я борзая, это ты себя любить привык. Ты уже наломал дров, когда ворвался сюда, и отвечать за это придется. Но ты никого не убил и даже не ранил. Сажать тебя пока не за что, не допускай ошибку.
– Ты охренела?
– Уйди прямо сейчас, – настаивала она. – Я никому не скажу, что ты угрожал мне, отделаешься административкой.
– Пристрелю как собаку!
Крикнул ей – и вдруг вспомнил. Неожиданно, когда поверил, что память утонула где-то в багровом водовороте. Он такой взгляд у зверя видел – но не у собаки, у волка. На зимней охоте пару лет назад, всего один раз, когда они на вышке засели. Волк тогда близко подошел, как будто заметил охотников, и им нужно было стрелять… Но никто почему-то не выстрелил.
Сейчас было точно такое же чувство: как будто на него совсем уж непонятное существо смотрит, и от этого взгляда в весенний день врывается январская вьюга… Эта тварь заявила, что боится и не хочет умирать. Но почему она не выглядит напуганной? Где эти проклятые слезы?
Он не мог это выносить – ни волчий взгляд, ни ее спокойствие. Капралову захотелось доказать и себе, и всему миру, что это всего лишь продажная девка, точно такая же, как все. Он не выстрелил, он рванулся к ней, ударил наотмашь по лицу прикладом. Получилось не так сильно, как он хотел, руки казались непривычно слабыми и почему-то дрожали. Но и этого удара оказалось достаточно, чтобы она повалилась на пол, а на светлые стены брызнула кровь.
Она упала, но сознание не потеряла – и опять не заплакала, ведьма проклятая! Она почти сразу посмотрела на него, и Капралов увидел, что рассек ей кожу на скуле. Кровь у нее была обычная, красная. А глаза все равно волчьи.
Это позволяло ему убить ее без жалости, уже не человека – чудовище, притворившееся человеком. Он просто не успел. Он слишком много времени потратил на проверку, позволил себе отвлечься, и стало слишком поздно. Какие-то люди навалились на него со всех сторон, прижали к грязному полу, надавили на спину. Орали что-то, ударили пару раз. Он пытался объяснить им, какую ошибку они допускают, но они не слушали. Когда живая стена расступилась и Капралова рывком подняли на ноги, было уже слишком поздно: существо с идеальным лицом и волчьими глазами исчезло.
За тем, как Капралова уводят, а потом увозят, Тори наблюдала из «Скорой помощи». Она считала медицинское вмешательство лишним, но врачи настояли. Она думала, что хватит быстрой перевязки, но ее в итоге утащили в больницу – накладывать швы и проверять, не получила ли она бонусом сотрясение мозга.