Анхель выбегает во двор, ополаскивает руки в чане с ледяной водой, жадно зачерпывает, окунает лицо. Потом скидывает рубашку, подставляя крепкую грудь для нежного прикосновения солнца. Лучи игриво поблескивают, запутавшись в его влажных кудрявых вороных волосах, крошечными радугами вспыхивают алмазы капель, инкрустируя мускулистое бронзовое тело. Анхель вздыхает…Так беззаботно и легко, будто это вовсе не он десять минут назад изготавливал бомбы.
Почувствовав на себе мой взгляд, он смущенно улыбается, снова надевает рубашку.
– Не смотри так. А то Алессандро меня убьет.
Я невольно улыбаюсь.
– Успокойся. Я на тебя не ТАК смотрю.
– А как?
– Просто любуюсь. Ты знаешь, что ты чертовски красив.
– Знаю, – смеется он.
– Ну! Только не зазнавайся!
– Кто зазнается? Я? Вовсе нет! Просто знаю, что я красивый, умный, смелый, сильный и невероятно скромный.
– А еще ты умеешь улыбаться. А я так истосковалась по нормальной искренней улыбке.
Анхель опускает мне на плечо горячую влажную ладонь, дружески похлопывает – жест (увы, это я знаю наверняка), позаимствованный у Алессандро.
– Не волнуйся, скоро мы все сможем нормально жить и радоваться жизни.
– Ты так думаешь?
Он удивленно смотрит на меня. Бесхитростно и по-детски наивно звучит его вопрос.
– А ты разве, нет? Если не верить, то зачем всем этим заниматься?
Я пожимаю плечами, понимая, что не смогу возразить ему.
– Конечно, верю. Просто устала ждать этого светлого будущего. Устала на него надеяться.
– Мы не надеемся на светлое будущее – мы его воплощаем. Это ведь слова Алессандро?
Я киваю. Да, точно, и это его слова. Только эти слова он произносил до того, как стал другим. Но Анхель этого не знает. Да и ни к чему ему это знать.
– А теперь прекрати думать о плохом, закрой глаза и вдохни глубоко- глубоко… Ты чувствуешь ветер перемен?
Будто в подтверждение его слов, действительно усиливается ветер, принося с собой пьянящий аромат прелых трав с полей и блаженную прохладу.
Мы располагаемся на крыльце. Молчим, стараясь каким-нибудь неловким движением не разрушить хрупкое очарование этого ясного утра с тонкотканным узором дурманящих запахов, с розово-золотым свечением, затопившим всю долину, с беспечным щебетом вольных птиц, пронизывающих небесные просторы, с томной обволакивающей свежестью, рожденной мирным и свободным дыханием далекого океана… С Анхелем – его глазами, прикрытыми от яркого солнца, от удовольствия и от усталости, и его скромной улыбкой, лишь слегка подернувшей уголки губ, но при этом настолько настоящей, естественной и живой, что мне самой хочется жить. И так хочется погрузиться в этот миг, проникнуться им, впитать в себя все предлагаемое им блаженство вплоть до мельчайшей частицы, а, между тем, так страшно упустить его, растерять, дать ему просочиться сквозь пальцы и уйти в то ледяное бесчувственное небытие, куда уходит каждый радостный миг времени, не убранный в сокровищницу памяти.