Я какое-то время еще потусовалась с ними, но сообразила, что мне все-таки стоит заглянуть домой. Пообещала подтянуться к ним под вечер.
Да и Князь снова начал распускать свои лапищи и закидывать на меня.
Он почему-то уверен, что я от него без ума.
Мои слова о том, что я не его девушка, пролетают сквозь его голову и выходят с другой стороны, совершенно там не задерживаясь. Так что я просто смирилась с непринятием моего отказа и молча сбрасывала его руку с себя каждый раз, когда она оказывалась на моем плече. Что удивительно, его это не останавливало. Его бы настойчивость, да в другое русло.
В том, чтобы быть девчонкой главаря, есть определенные плюсы, но нельзя же переступать через себя? Да и захоти он по-настоящему полезть ко мне, я бы ничего не могла сделать. Он крепкий, сильный парень, имеет репутацию среди своих. А темный и изучающий взгляд будто проникает под кожу, вызывая холодные мурашки. Только не от какого-то там легкого возбуждения, а скорее от страха. Хотя одноклассницам очень нравится именно эта его черта. Поэтому все его детские приставания – просто цветочки, с которыми можно уживаться.
Да и он неплохо разогнал назойливых и потенциальных ухажеров, спасибо ему. Можно назвать это единственным плюсом моего положения.
Кто ж будет лезть к девочке главаря?
***
От школы до дома мне предстояла пешая двадцатиминутная прогулка.
Солнышко, счастье, птички поют. Этот город имеет две жизни, и вторая начинается, когда начинает темнеть. Еле слышные крики, разборки, звуки машин и разбивающихся стекол – это уже что-то такое же обычное, как дневные визги детей под окном.
Город засыпает, просыпается мафия, хи-хи?
– Пап, я дома. – Хлопнула входной дверью, давая глазам привыкнуть к полумраку коридора. Меня встретила тишина и одиночество квартиры.
С этой фразой я вхожу в дом сколько себя помню. Но если раньше мне дружелюбно отзывались, то в последние годы мне не перепадало отцовской любви.
Маму я не помню, до десяти лет с нами жила мачеха. Женщиной она была строгой, и меня не особо любила. При моем появлении лицо Лиды начинало так странно кривиться, что выглядело при этом максимально уродливо. Пару раз я даже не удержалась и засмеялась с этого, за что, собственно, и получала.