– Мы приносим извинения за наше неожиданное прибытие, – начал Майя.
– Ваша светлость, – приветствовала его женщина.
Когда Майя услышал этот холодный, жесткий голос, у него упало сердце. Он понял, что экономка была всецело предана его отцу.
«Мне не нужны новые враги!» – воскликнул он про себя. Увы, вслух он не мог сказать ничего подобного. Поэтому он продолжал:
– Мы не желаем надолго отрывать вас от выполнения ваших обязанностей. Прошу вас, передайте всем слугам нашу благодарность и наши… наши соболезнования.
Он не мог сказать, что разделяет их скорбь, потому что это было бы ложью – а кроме того, женщина с холодными глазами знала, что он вовсе не скорбит.
– Ваша светлость, – повторила она. – Будут ли еще какие-нибудь приказания?
– Это все, благодарим вас, Эсаран.
Она поднялась и вышла. Майя помассировал переносицу и сказал себе, что экономка – первая, но едва ли последняя обитательница Двора, которая возненавидела его просто за то, что он занял место отца. Нельзя обижаться на нее за враждебное отношение – с его стороны обида была бы проявлением слабости и глупости.
«Обида – еще одна роскошь, которую ты не можешь себе позволить», – подумал он, стараясь не встречаться взглядом с Сетерисом.
Ксевет, ушедший на поиски лорд-канцлера, довольно долго не возвращался. Но Майя умел терпеть и ждать. Этому его учила мать, а потом Сетерис. Кроме того, ему нужно было о многом подумать. Он сидел, выпрямив спину, сложив руки на коленях, стараясь сохранять бесстрастное выражение лица и не шевелить ушами. Он думал обо всем, чего не знал, чему его не учили. Ведь никто не мог представить, что трон императора, у которого было трое здоровых сыновей и внук, унаследует четвертый – нелюбимый, брошенный ребенок.
«Мне понадобится наставник, – решил Майя, – но это будет не Сетерис».
Сетерис почувствовал, что потерпел поражение в безмолвном поединке, разыгравшемся в Черепаховой Комнате, и первым нарушил молчание:
– Ваша светлость?
– Да, кузен?
Он заметил, что Сетерис сглотнул, а его уши безвольно обвисли, и насторожился. Все, что приводило Сетериса в замешательство, неизбежно вызывало у Майи интерес.
– Мы… мы просим позволения поговорить с нашей супругой.
– Разумеется, – сказал Майя. – Вы можете послать за ней Ксевета, когда он вернется.
Сетерис покорно склонился, но настойчиво продолжил: