– Добрый вечер, Глеб Евгеньевич! Показательно придерживая Татьяну за талию и подтягивая к себе, с улыбкой поворачиваюсь.
– Добрый ве…чер! – сипнет мой голос, ломая фразу.
Потому что Глеб Евгеньевич точно так же, как я Татьяну, показательно притягивает мою Настю!!
Я теряю лицо на пару секунд, ослабляя галстук. Воздух застывает в лёгких. Сглатываю подскочившее в горло, колотящееся сердце.
– Анастасия… невеста моя.
Смотрю ей в глаза.
– Сергей Алексеевич – коллега.
– Очень приятно… – шепчет застывшая Настя.
Скользит взглядом по моей руке, обнимающей Татьяну. Опускает взгляд. Приплыли… пиздец!
В ложе четыре мягких кресла, стоящих парами. Между ними узкий проход и, дальше, перед резными перилами, стоит столик. Шампанское, мартини, коньяк, канапе, блюдо с шоколадом…
Муратов усаживает Настю ближе к столу. А я не такой галантный, сука. Я сам сажусь ближе. Между Настей и мной едва ли есть полметра…
Она отворачивается к нему. Волосы классически собраны наверх, и я вижу ее обнаженную красивую спину, я помню, как целовал ее… вкус… нежный бархат кожи…
Плавные движения лопатками и жемчужные нити, оформляющие вырез на спине до самых ягодиц, двигаются, завораживая меня. Отворачиваюсь. Смотрю перед собой. Все мелькает в красно-белых тонах – и театр и Татьяна, но я слеп.
Перед моими глазами образ роскошной Анастасии в вечернем платье. И всё…
Воздух кипит в моих лёгких. Как неожиданно больно это всё цепляет! И так же неожиданно от себя мне хочется мазохистки быть к ней ближе, раскачивая эту боль. Доводить её до апогея. Как ты смела мне обещать, а?!..
Машинально, чтобы оправдать то, что сел не по этикету, разливаю в бокалы шампанское. Муратов говорит по телефону. Свет гаснет.
– Шампанское, Анастасия? – протягиваю ей, глядя в глаза. – Или, может, мартини? Мы празднуем или грустим?
Молча забирает из моих рук протянутый бокал.
– Может, что-то хотите еще? Мне сказать… – добавляю тише.
– Нет. Не хочу… Предложите Татьяне.
Мда… Разворачиваюсь.
– Мартини? Шампанское?
– Осторожнее, товарищ майор…
– Ты о чем? Стреляет глазами на Настю.
– Untouchable…
– Да-а-а? – перекашивает меня от яда.
Неприкосновенная, значит.
Татьяна предупреждающе качает головой, глядя на сцену.
– Шампанское, – чуть громче добавляет с натянутой улыбкой.
Звучит последний звонок, мы погружаемся в темноту. На сцене начинается действо…