– Иваныч, это вы своему сыну скажите! – из глубины раздевалки послышался голос капитана. – По его милости мы почти весь последний период в меньшинстве играли. Медом ему на скамейке штрафников, что ли, намазано?
– Заткнись, Таранов! – тут же огрызнулся Борис. – Сам не лучше! Или думаешь, что раз одну шайбу закатил, то уже герой?
– В отличие от некоторых, я работал не только кулаками… – капитан хищно осклабился, – но и головой.
Защитник чуть не взорвался от гнева. Вся злость, которую не удалось выплеснуть на противников, готова была обрушиться на сотоварища по команде. Если бы вратарь вовремя не остановил его, к пресс-конференции синяков на лицах спортсменов значительно прибавилось бы.
– Таранов, на этот раз живи. Скажи спасибо своему дружку Гагарину, – сквозь зубы процедил Борис. – Лучше бы он на площадке был таким шустрым. Тогда цены б ему не было.
Голкипер Иван Гагарин оскорбление пропустил мимо ушей. С задирой Коневым он играл не первый год, да и доля правды в словах Бориса была. Пропустить три шайбы в первой же игре – это уже чересчур. Хорошо еще, что Андрею удалось хоть как-то улучшить счет и смягчить их позор.
– Ну, как, полегчало, соколики? – второй тренер все это время терпеливо ждал, когда общее напряжение пойдет на спад. Сам в прошлом хоккеист, он хорошо знал, что сейчас чувствует команда. – Гагарин, Таранов, Клюев, через час жду вас в зале для пресс-конференций. Не опаздывать!
– Я пас! – сухо ответил капитан. – У меня сил нет, вон Борька кулаками не намахался, он пусть и идет.
– Андрей! – Дмитрий Иванович тяжело вздохнул.
– Что Андрей? Я уже тридцать лет Андрей, – Таранов накинул на широкие плечи полотенце. – До недавнего времени именно ваш сын был капитаном этой команды, ему с журналистами не впервой общаться, справится. А я действительно устал.
Капитан больше ничего не стал пояснять. Все мысли были о контрастном душе да о тридцати минутах хорошего массажа. Мышцы от напряжения так забились, что каждый шаг давался с трудом. Это там, на ледовой арене, в разгар схватки не чувствуешь ничего. Играешь, выкладываясь по полной, словно по венам вместо крови течет нитрометан, и вместо живой плоти – металл. Но потом за все приходит черед платить. Каждый удар о бортик, каждый болевой прием соперника, напряжение и постоянный контроль ситуации – ничто не проходило бесследно.