Андрей усмехнулся, представив, что бы натворил защитник, уведи он одну из его красавиц. Адреналин наверняка выплеснули бы все, да только Градский после такой выходки выходных им больше вообще не даст.
– Или тебе так кто покоя не дает? – любопытству Ивана не было предела. – Например, блондинка одна из нашей администрации.
– Не сочиняй!
– Да чего тут сочинять, с твоим фантастическим везением на женщин было бы странно, если бы Барская не заинтересовала. Эта хотя бы точно не замужем, в отличие от твоей предыдущей.
– Я не знал! – уточнил Андрей. Этот разговор уже начал его раздражать.
– Не заводись, – осадил друг. – Лучше скажи, как с Настей. Вы помирились тогда?
– Помирились… – голос Таранова стал еще более злым. – Так помирились, что чуть до спальни не добрались.
– Однако! – присвистнул вратарь. – Так что остановило, или ты квалификацию потерял?
– Ваня, нарываешься!
– Теперь ясно, почему ее не видно и не слышно уже две недели, – задумчиво произнес Гагарин. – Так может, стоило пойти по классическому пути «Разговоры – рестораны – цветы»?
– Я думал об этом, – нехотя сознался мужчина. – Даже уточнил у Клюева, где нормально готовят…
– Так чего же не пригласил?
– Не пойдет со мной Барская в ресторан, ни под каким предлогом, – вздохнул мужчина. – И это… Заканчивай с расспросами. Пошли что ли, на самом деле, мясо спасать, а то спалят они его, как пить дать, спалят.
Гагарину ничего не оставалось, кроме как на время завязать с вопросами. Вытягивать информацию из Таранова – дело неблагодарное. Пока не припечет основательно, тот все равно ничего не расскажет, а если припечет, всем станет не до разговоров, а громы и молнии покажутся детскими шалостями.
* * *
В квартире было холодно. Коммунальщики, видимо, решили, что заморозки по ночам совсем не повод начинать отопительный сезон. Натянув на ноги вязанные шерстяные носки, купленные в подземном переходе у тщедушной старушки, Настя почувствовала себя немного лучше. Вот бы еще для души какие-нибудь носки или варежки. Надеть и согреться, но чудес не бывает.
Холод, поселившийся там, не разогнать вещами или горячим чаем. Только живое, искреннее общение, надежные крепкие объятия и горячие поцелуи. В последнее время целоваться хотелось до одури. Губы были уже искусаны в кровь, и никакая помада не останавливала. Настя включила в коридоре свет и глянула на свое отражение в зеркале. Лицо осунулось, щеки еще больше впали, подбородок и скулы заострились, словно от болезни. Только блестящие, будто шальные глаза, да красные, распухшие губы красноречиво намекали на причину «недуга».