На улице было уже совсем темно
и похолодало, только лёгкий ночной ветерок приносил остатки
дневного тепла, которое сохранилось в нагретых за день
камнях, да за закрытыми ставнями мелькали отсветы горящих
лучин. Пахло свежей древесиной, дымом и навозом —
поселение вокруг Замка было уже довольно приличным, и вовсю
жило своей жизнью. К этому всему добавлялись ароматы
от плодовых деревьев и цветников, разбитых трудолюбивым
садовником. Вдали завыла собака, а может быть волк...
Пройдя по дороге,
я подошёл к дому мастера Олейна. Постучался, крикнул, что
это я, выждал секунд пять и заглянул внутрь. Навстречу
шмыгнула румяная пышнотелая девка, явно только-только накинувшая
на себя хоть какую-то одежду. Сам сатир возлежал
на кушетке, развалившись и едва прикрытый одеялом.
Он что-то напевал себе под нос, и я невольно
замер — мелодия показалась очень, просто до ужаса
знакомой. Это была та самая, про пьяного матроса,
и про то, что непонятно, что же делать с этим
стихийным бедствием рано поутру.
Олейн вдруг прервался и махнул
рукой:
— Ну что стоишь,
чернокнижник. Заходи, рассказывай.
Я прошёл внутрь и уселся
на краешек стола.
— Ты первый. Откуда
дровишки, в смысле — откуда песню такую знаешь?
— А-а-а, песню... Так
то из этого вашего. Как весть оно называется-то...
«Ынтернета».
— Чего?.. — боюсь, глаза
мои немного выпучились, и сам вообще едва не подскочил
на месте.
— Из интернета, говорю.
Сеть есть такая, для перераспределения накопленных человечеством
знаний... А у тебя очень хороший Замок. Интересный.
Я немного попользовался, всё равно же тебя нет? Или
нельзя было? Если что, больше не буду...
— Э... Да нет, ничего...
Просто — неожиданно. Думал, вы... — тут немного замялся,
придумывая, как бы корректней выразиться. Но сатир сам
помог мне.
— Думал, что порождённые
виртуальным миром игровые персонажи не могут пользоваться тем,
что составляет основу их мира? Да, я теперь всё про себя
знаю... Шокирующая правда, не скрою. Но ничего страшного,
в прах я от этого не рассыпался, или
в нолики-единички, если точнее. И ты ведь,
я так понимаю, теперь со мной на равных...
сорвавшийся?
— Ну да... Теперь —
между нами нет различий. Я сам только нолики
и единички.
— Вот. Что и следовало
доказать. Раз ты живёшь здесь, и можешь вылезать
в сеть — значит, и я тоже. Кстати, у тебя
безлимитка, и хороший канал — так что, не переживай,
не убудет...