– Где бы мы ни были, я всегда буду о тебе заботиться, – по-братски улыбнулся он и подмигнул. – Куда мы бы не направили свои стопы – тяжело будет везде. Такова жизнь. Где бы мы не оказались – в армии, в страже, в гвардии, в торговле, среди наёмников, даже среди храмовников – везде будет одно и то же. Унижение старшими младших, сильными слабых, богатыми бедных и так далее. Я просто считаю, что из всех путей этот – самый лучший. Раз уж мир устроен так, что унижай или будешь унижен, убивай или будешь убит – я буду убивать и унижать.
– Что ж, брат, я с тобой, – с грустной улыбкой ответил Грон. – Но чувствует моё сердце, что жить мы будем недолго.
– А вот это мы ещё посмотрим! – усмехнулся Агрон.
– Ну чё, прохиндеи, готовы? – спросил Дым. – Э, кажись утром здесь было товара побольше!
– А мы распродажу устроили, – хитро усмехнулся Агрон.
– Вот козлы! И много выручили? – поинтересовался бандит.
– Ну, первое время с голоду не умрём, – довольно похлопал по висящему на поясе кожаному мешочку старший.
– Не светите баблом особо, привлекает народ определённой категории, знаете ли, – пробурчал Дым. – Ладно, одевайтесь и попёрли.
Братья не заставили себя долго ждать. Они быстро надели походные плащи, и собственно, были готовы. Тут к ним подошёл довольно неприятно выглядящий тип и уставился на них, словно баран на новые ворота.
– Лавка закрыта, – бросил ему Грон.
– А, это Подкопчёный, он лавкой и будет заведовать. Тащите сюда бумаги, – нахмурившись, очень серьёзно сказал Дым.
– Да вот они, ставь свою кляксу здесь, мы свои уже поставили, – передав документ, сказал Агрон.
К удивлению братьев, Дым достал самую настоящую печать и воск. Воспользовавшись ближайшим светильником, что освещал торговую площадь, он быстро растопил воск и шлепнул печатью по документу. Свидетелем данного события стал и владелец соседней лавки Ва́нек, и тут же выкрикнул:
– Соседи, вы шо, лавку продали?! – обеспокоено выкрикнул толстячок.
– Лучше! – расхохотались братья. – Мы её им бесплатно отдали!
Услышав это, Ва́нек не на шутку разошёлся, крича вдогонку самые витиеватые ругательства и проклятья. Братья лишь продолжали смеяться и представляли, какая рожа будет у жадного толстяка, когда он поймёт, кому именно отдали они лавку. Подкопчёный остался у лавки, видать разбираться, что там имеется. Остальная троица двинулась к выходу. Выйдя за рыночную площадь, к ним присоединились несколько грозного вида мужланов, явно из банды. Дым тут же велел мальцам держаться рядом, так как в тёмное время суток даже в их присутствии может статься что угодно.