Попрощавшись с ребятами из группы зачистки, я стояла, опершись на фонарный столб на площади перед театром, недалеко от входа в метро, и отчетливо слышала голос Миши, доносящийся из глубин тоннеля подземки. Но когда я уже собиралась повернуться к нему, ко мне со спины подошел Марк, обнял за талию и тихо шепнул на ухо: «Какая зайка не может уже меня дождаться». И да, зайка не могла дождаться, и как мотылек летит на огонь, спешила сесть в машину.
Уезжая, я все-таки повернула голову и встретилась глазами с Мишей, стоящим на том месте, где до этого стояла я. Но я тут же забыла тот взгляд, одновременно грустный и выражающий облегчение, и стремительно улетала навстречу вечеру.
О той встрече мы никогда не говорили с Мишей. После расставания общение не ладилось, и сегодняшняя встреча едва ли была десятой по счету с тех пор, так что шли мы в неловком молчании. Уже у самого дома Миша повернулся ко мне, будто хотел сказать что-то значительно, но, это отразилось на его лице, передумал, и услышала я только:
– Ты же, как раз, хотела телескоп. Питер сейчас просто лучшее место для наблюдений за звездами.
– Точно, спасибо. Люди теперь нигде не загораживают нам звезды.
– Да они не загораживали, нужно было просто правильно смотреть, – ответил мне парень. – Пока.
Я тоже могла бы сказать больше, но лишь крикнула вслед уже удаляющемуся парню:
– Пока! Спасибо, что подверг меня опасности, из-за чего меня пришлось провожать.
Последнее слово все-таки за мной.
Сегодня я ничего домой не принесла, но ежедневно стараюсь добывать пищу. Родители потеряли работу, и пока жизнь в полупустующем городе восстанавливается, приходится ходить в леса. Нам с папой нужно кормить маму с сестрой. Охотником меня назвать нельзя, зато я научилась неплохо рыбачить, но сегодня мне, по случаю трехлетней годовщины, мне было разрешено потратить весь день на Финском заливе. Для себя я решила, что там будет место памяти Лизы. Но ужин, как обычно, мы проводим все вместе. Сидим на заполненной деревянной мебелью кухне, пропитавшейся запахом поджарки. Иногда за столом возникает молчание, прерываемое только стуком приборов. Все думают о том, сколько времени еще осталось и куда идти, и что делать. После ужина я чмокаю на ночь радостную сестричку в лоб, сегодня она училась кататься на велосипеде. Хорошо. Она подумает о трудностях новой жизни и о том, что ждет впереди, потом. Сейчас ей нужно расти и радоваться.