– Бабась, а Бабась… давай мириться.
В глазах старушки пробудился интерес:
– Как это… мириться?
Обрадованный тем, что Бабася оказалась незлопамятной, Витька торопливо и горячо объяснил ей церемонию заключения мирного договора. Они сплели свои мизинцы.
– Мирись, мирись и больше не дерись!
Витька, гордый тем, что завёл дружбу с таким замечательным существом как Бабася, преисполненный важности момента, еще от себя добавил:
– Мир заключается на вечные времена.
Процедура заключения мира на вечные времена получила полное одобрение старушки:
– Ишь ты, как сказано… Значит, мирись, мирись… И не абы как… А на вечные времена!
Витька с готовностью кивнул:
– Ага!
Бабася наморщила свой крошечный носик, будто собираясь чихнуть. Но, к удивлению Витьки не чихнула, а тихонько захихикала:
– Хи-хи-хи!
Это она так смеялась.
Догадываясь, что её писклявый смех – предвестник веселья, Витька радостно запрыгал на месте:
– Ура!
Его настроение передалось и Бабасе. Давно она так не веселилась.
– Жить мне, не пережить! – воскликнула старушка и так лихо притопнула великоватыми башмаками, что Витька даже испугался за её здоровье. Но Бабася от древности, как ожидалось, не развалилась, чем ещё больше вызвала к себе уважение.
– Ну, Бабася, ты даё-ёшь! – восхитился Витька.
– Это еще что, – похвалилась старушка. – Я и не такое могу.
Она по-молодому взмахнула руками, срывая голос, крикнула:
– Э-эх, милай!
И хотела уже пойти плясать вприсядку. Но вот тут-то и случился с ней казус, который впоследствии Витька без гомерического хохота не мог вспоминать. Стоптанный каблук старушки задел нижний конец доски, прислонённой к стене.
– Бабася! – крикнул, упреждая, Витька, но было уже поздно.
Висевшая на гвозде плетёная корзина, сбитая доской, свалилась сверху прямо на старушку, да так удачно, что накрыла её с головой. Перепуганная от неожиданности Бабася одичало ухнула из-под корзины. Может, на этом всё и закончилось бы, но опять подвела коварная доска. Её верхний конец, потеряв опору, обрушился на старушку, ударив по днищу перевернутой корзины.
Витька крепко-накрепко зажмурился, даже ладошками торопливо прикрыл свои глаза. Раздался неимоверный грохот, который, наверное, был слышен на другом краю деревни. А когда он глаза открыл, старушка, придавленная доской, лежала на полу, высоко задирая башмаки. Витька поспешил ей на помощь.