В этот час расставания с родным городом и с прошлым, она чувствовала, как в груди что-то болит, рвется – то последнее, теплое, нежное, что еще удерживало ее в мире живых. А, впрочем, что уж теперь – скоро, после того как она исполнит задуманное, для нее в любом случае все будет кончено.
Она положила в дорожную сумку запасной комплект одежды, несколько дорогих сердцу фотографий своих любимых умерших и, наконец, главное – пистолет.
После чего Лина взяла саквояж, поехала на вокзал и села в поезд до Петербурга.
Глава 2
Опасное положение звезд
Тбилиси
«Какой плохой день! – вздохнула Теона. – А впрочем, в последнее время они у меня все такие!». Теоне вообще кажется, что вся ее жизнь теперь будет состоять только из плохих дней; особенно учитывая ее предстоящий переезд в Петербург.
При мысли о Петербурге Теона совсем сникла: она знала о Петербурге только то, что это город на болотах, с отвратительным климатом, серый, мрачный, так не похожий на ее любимый зеленый и солнечный Тбилиси. И отчего тетя Манана не поселилась в другом месте?!
До отъезда в Петербург оставалось два дня, а Теона не представляла, как она сможет покинуть свой старый двухэтажный дом на горбатой улочке в центре старого города, и оставит эту огромную квартиру ее детства, с высокими потолками, скрипучим паркетом, с развешанными на стенах афишами дедушкиных спектаклей, с камином, с породистым, принадлежащим еще бабушке Нино, роялем, и с балконом, увитым диким виноградом.
На этом балконе Теона любит пить чай по утрам и наблюдать за тем, как просыпается ее улочка. Улица такая узкая, что Теона может переговариваться со своей подругой Софико, живущей в доме напротив, с семьей Багратиони, живущими в доме справа, и с семейством Канталадзе, живущими слева от семьи Кантария.
Девятнадцатилетняя Теона Кантария любит каждый булыжник на с воей улице и знает каждую соседскую собаку, и она бы никогда, – уж вы не сомневайтесь! – отсюда не уехала, если бы обстоятельства или судьба не сложились так, что ей придется уехать, а точнее сказать, сбежать из родного города.
Уложив в чемодан вещи: любимое черное платье, изумрудный шелковый палантин, теплую куртку (да в этом Петербурге всегда собачий холод!), пару кукол, доставшихся ей от бабушки Нино, – Теона бросила взгляд в зеркало на стене и поймала в нем свое отражение. Видок у нее сейчас, конечно, закачаешься! Бледная, под глазами круги от постоянной бессонницы, осунувшаяся (такая худоба при ее маленьком росте выглядит уже критичной), и без того большие темные глаза теперь кажутся огромными, да вдобавок еще и растрепанная! У нее и так-то с детства на голове копна кудряшек, словно бы она сделала какую-то безумную химическую завивку, а потом подмела своей головой вместо метлы весь Тбилиси, а теперь и вовсе ее прическа напоминает нечто невообразимое!