– Так и думала, что оно заключено у тебя в члене.
Мимо проходит парень, обдавая нас из своего бонга густым облаком дыма, который незамедлительно начинает жечь мне глаза.
– Ладно, лучше скажи мне, где Дэнни?
– Даниэла? – Сойер машет рукой, чтобы рассеять дым. – Я думал, она придет с тобой. Хочешь, поищу ее на заднем дворе? Большая часть народа тусуется там.
Большая часть народа? Бог мой, сколько же здесь людей?
– Если найдешь ее, передай, что я в полицейском участке. Арестована по подозрению в убийстве одного тупоголового квотербека.
Сойер запрокидывает голову и громко смеется.
– Ты найдешь его в гостиной. Это прямо и направо.
Оказавшись на пороге гостиной, я прислоняюсь плечом к дверному косяку и невозмутимо смотрю на Чейза, пока мой внутренний Люцифер сжигает его дотла и развеивает прах над Атлантическим океаном.
Каннинг меня не замечает. Сидит на диване и с расслабленным видом наблюдает за тем, как какая-то полуголая брюнетка в ультракоротком изумрудном платье исполняет танец у него на коленях. Судя по тому, с каким усердием ее промежность трется о джинсовую ткань его брюк, девчонка либо пытается добыть огонь, либо мечтает поскорее перевести этот танец в горизонтальную плоскость. Рядом в кресле целуется еще одна парочка, а позади них, на кухне, которая объединена с гостиной, кучка пьяных ребят увлеченно играет в «четвертаки».[23]
Сидящий в кресле парень отрывается от своей подружки, и его брови удивленно взмывают вверх, когда он видит меня.
– Добро пожаловать в Готэм-Сити! – радостно восклицает он.
Чейз поворачивает голову и застывает. Карие глаза путешествуют снизу вверх по моему телу, пока не встречаются со мной взглядом. Его рот приоткрывается в удивлении, а затем растягивается в триумфальной улыбке.
Этот парень – труп.
Серьезно.
Долбаный покойник.
– Детка, ты не оставишь нас на минутку? – спрашивает он свою подружку, не сводя с меня пристального взгляда.
– Чейз! – ее капризный тон звучит раздражающе.
– Я потом тебя найду. Обещаю.
«Детка» одаривает его улыбкой, такой же искусственной, как ее длинные накладные ресницы, после чего разворачивается на каблуках и выходит из гостиной, по пути специально задевая меня плечом.
Как только она уносит свою непоседливую задницу, я подхожу к дивану, прижимаю конец биты к промежности подонка и нежно спрашиваю: