По порядку. С Ольгой я был, как принято называть, “в отношениях” полтора года. С середины первого курса. Сейчас она уезжает в Финляндию, а я нет. Вот и повод, вот и причина расставания. Родители Ольги – “средний класс” нашего города, скорее, его сливки. Отец – успешный адвокат, мать – депутат областной думы. Срок депутатства у матери истекает осенью и, хотя она наверное стала бы депутатом и на следующий срок, но решила, что пришло время сменить обстановку (решает в семье Ольги мать). За год они продали три магазина, три квартиры, зубоврачебную клинику, детский сад, хорошую дачу и много того, о чем я и не знаю. Ольга говорит, что ей ещё не поздно получить приличное образование, а в нашем Чернозёмске как ни учись, чернозёмцем и останешься.
Я не спорил. О чем тут спорить. У Ольги бабушка натуральная финка – это раз, сама она читает финские газеты и смотрит финские фильмы без субтитров, это два, капитал её родителей, полагаю, несколько миллионов евро – это три.
Ну, а я? Нет, попасть в Финляндию дело не невозможное. Нелегкое да, но кто боится трудностей? Дело в другом: не хочу я в Финляндию. Страна хорошая, так их много, хороших. И потом, я уверен – в Финляндии нам будет не до отношений. Я стану искать работу, найдя – работать всерьёз, я халтуры не люблю, да и финны тоже. Она же будет учиться в университете, общаясь преимущественно с обеспеченной молодежью. Даже не из-за денег как таковых, а просто само собой получится. Базис надстройку определяет. Куда пойдем гулять? В “Гассарап”. А то, что поход в этот клуб равен трёхдневному заработку рабочего-эмигранта (и хорошо, если трёхдневному), то это дело рабочего-эмигранта.
Да никто меня в Финляндию за собой и не звал, если честно. Пробел. Точку не ставлю – жизнь из всякой точки способна сделать запятую. Но вряд ли.
Второе. Учусь я разно. Предметы нужные и интересные знаю хорошо. Остальные – удовлетворительно. Не первый, не последний. Медная середина, что не так и дурно, поскольку золото в наших палестинах преимущественно самоварное.
В связи с оптимизацией университета решено на моём факультете десять бюджетных мест перепрофилировать в платные. Нужно спасать альма-матер финансово. И выбрали тех, кто должен спасать. Почему я попал в их число – не знаю. Тёмны и мутны решения университетского начальства. Может, возраст мой смущает – двадцать семь лет, для второкурсника многовато. Может, отсутствие авторитетных родителей – у меня с пятнадцати лет их вовсе нет, родителей, ни авторитетных, никаких. Может, просто жребий бросили, выбрали людей, среди которых можно бросать жребий, и бросили.