–– Такое вижу… темное… и шевелится… вроде как волной, волной, вот так вот волной…
Рука женщины задвигалась из стороны в сторону.
–– Берем, – уверенно сказал Ганя.
Перед тем, как настала очередь Мельника, Настя вышла покурить. Последние полгода она пыталась бросить или хотя бы уменьшить количество выкуренных сигарет, но у нее никак не получалось. Настя хваталась за сигарету, как за соломинку, когда приходилось тяжко, а сейчас она тонула в море безумной подростковой влюбленности. Ее щеки горели огнем, сердце стучало, ноги были ватными. Это было странно, но приятно, и затягивало, как наркотик. Настя не хотела, чтобы ощущения исчезли, но ей было важно взять себя в руки. Она курила, жадно затягиваясь, сигарета плясала в ее трясущихся пальцах. Она выкурила две и вернулась в аппаратную, еще больше опьяневшая от влюбленности и никотина.
–– Вовремя, – сказал Ганя, – твой как раз.
Настя села в кресло, кинула на стол полупустую пачку сигарет, быстро взглянула на экран и тут же отвела глаза: от одного только взгляда на Мельника ей стало плохо.
–– Что вы увидели? – спросила его рыжая, с веснушками, Анюта.
–– Тухлое мясо с опарышами. Червей много. Мяса – кусков пять-шесть. Довольно крупные куски. Все запаяно в стеклянный куб.
–– О как! – сказал Ганя.
В аппаратной повисла тишина. Аня по ту сторону экрана тоже не знала, что сказать, и молчала, ожидая указаний. Ганя и Настя смотрели друг на друга. Молчание нарушил Славик, невысокий полный звуковик в серой футболке, сидевший за соседним пультом.
–– Я видел, он до съемки с Иринкой разговаривал, с логгершей, – робко произнес он.
Ганя и Настя одновременно выдохнули и расслабленно откинулись в креслах.
–– Тогда понятно, – кивнула Настя. – А Иринка откуда знает?
–– Ну мало ли… Может, Руслик сказал… – ответил Ганя. – Может… Ну кто-то еще. Ну, я не знаю.
–– Надо будет еще раз их вздрючить. Расслабились!
–– Надо будет.
Они снова замолчали. Аня с Мельником по ту сторону экрана молчали тоже.
–– Так что с ним делать? – спросил Ганя.
Настя не ответила. Тогда Ганя набрался храбрости и продолжил:
–– Насть, по большому счету, он нам не нужен. Смотри: он не понимает, что делает; все, что знает, говорит напрямую. Ему никто не поверит, все поймут, что он выучил ответы. Ты все испортишь, если его возьмешь.
Настя молчала.