Сказанное родило рукоплескание и крики ура! А директор добавил:
– Товарищи! По случаю поздравительной телеграммы поступило предложение – сегодняшнюю смену укоротить на два часа.
Послышались аплодисменты.
– Товарищи! – аплодисменты прервал звонкий голос Анны, стоящей впереди. – Как же это укоротить? Про что сводки говорят? Фашисты у столицы. Поймите, товарищи, из-за нехватки нашей продукции на фронте погибнет много красных бойцов … – голос её сорвался.
– Правильно говорит… – послышался голос из толпы.
– Что ж, другого я от коллектива и не ждал… – смахнув ненужную слезу, закончил выступление директор.
Народ повалил из корпуса. И лишь рабочие покинули собрание, как краны и станки заработали, запыхтел паровозик, толкая к погрузке вагоны.
Подруги шли после работы домой, устало вытаскивая ноги в сапогах из грязи.
– Неля, идти на танцы? – спросила Анна.
– Надо бы, – сонно ответила Неля.
– Заходи за мной, я гляну как батя.
В натопленной избе Анну встретил отец.
– Здорово, тятя!
– Здорово.
– Вкусно пахнет! Пацаны как?
– Накормлены, дрыхнут.
– Немного полегчало? – Анна с благодарностью глянула на отца.
– Нет, дочка, – сморщился Семён. – Но под нож ложиться боюсь: зарежут. А ты поешь и отдыхай.
Перекусив, Анна стала гладить платье. Пришла подруга. Белый, мокрый локон, кокетливые ямочки на щеках, голубые глаза, грудь высокими волнами – всё подчёркивало девичью красоту.
– Красавица! – изумилась Анна. – В спецодежде не заметно… Отбоя не будет от молокососов.
– Хватит, Анюта… – покраснела Неля. – Красота – это пустяки.
– Пустяки? Но из них жизнь складывается, – по-взрослому возразила Анна. И детским голоском: – Тятя, побежала!
– Не стану закрываться, но долго не гуляй.
Непрерывно сыпал дождь. В Доме шахтёров, слышно было, играл оркестр.
– Неля, я туфли забыла…– спохватилась Анна.
– С тобой всегда что-нибудь… – огорчилась Неля.
– Я сама схожу за туфлями, а ты пока потанцуй, – предложила Анна.
– Аннушка, хорошо знаешь, что не останусь без тебя.
– А мне танцевать что-то расхотелось, и вообще, когда танцую, то думаю о тех, кого немцы пытают, даже расстреливают, и мне стыдно становится.
– Теперь понимаю, отчего убежала ты в субботу с танцплощадки.
– Может, и поэтому, так что напрасно разозлилась ты на меня.
– Я не разозлилась, было грустно: Валерка не пишет.
Домой подруги возвращались в молчании. Анна ещё не дружила ни с кем, а Неля с Валеркой хороводилась давно. Анна помнит, как на свадьбе сестры Валерка на Нелин пальчик надел кольцо золотое. Она тогда подслушала, как Валерка шепнул: «И мы свадьбу скоро сыграем». Просто сказал… А Анюта любовь представляла себе иной. Мечты юной девушки были прекрасны!