– Что вам угодно? – спросил Шульц по-немецки, внимательно рассматривая Латоцини.
– Я ученый-географ и естествоиспытатель Иоанн Латоцини, преподаватель Карлова университета, – начал Латоцини. – Я прибыл сюда из Праги и по пути следования изучал особенности местности, по которой проезжал, и составлял географические карты, но во время моей остановки в Пскове все мои бумаги пропали, и теперь по морю я хочу как можно скорее вернуться сначала в Любек, а оттуда в Прагу.
Здесь Латоцини соврал трижды: он не составлял никаких карт, у него не пропадали никакие бумаги, и он совсем не хотел возвращаться обратно морем, его интересовали таинственный остров в дельте Невы и загадочное тело, упавшее на него.
– Я просил бы вашего содействия, помогите мне вернуться обратно, – несколько замявшись, закончил Латоцини.
– Мне ясна ваша просьба, – сказал Шульц. – Судя по вашей одежде, вы действительно прибыли из Европы, но у меня к вам один вопрос. Почему по-немецки вы говорите не совсем чисто?
– Я итальянец, – ответил Латоцини.
– Тогда все понятно, – произнес Шульц. – Через пять дней один из наших кораблей возвращается обратно в Любек, но…
– Я готов заплатить, к счастью, кроме бумаг у меня ничего не пропало, – перебил Шульца Латоцини.
– Хорошо, я готов вам дать временное прибежище до отплытия корабля в нашем гостевом доме, – сказал Шульц и через паузу крикнул. – Гюнтер!
Через минуту в контору из соседнего помещения вошел молодой мужчина, также в европейской одежде.
– Гюнтер, – обратился к нему Шульц, – устройте нашего гостя.
– Хорошо, – сказал Гюнтер, – идемте.
Латоцини и Гюнтер вышли из конторы.
Оставшись один, Шульц задумался: «Кто этот человек? Совершить в одиночку такое опасное путешествие из Праги в Новгород, но зачем? Ради географических карт? Нет, здесь что-то не то. Я уверен, у него какая-то тайная миссия, и он не хочет о ней говорить. Но какая? А если он шпион, и нас обвинят, что мы пригрели чужестранного лазутчика? А если донести на этого итальянца властям? Нет, это будет еще хуже, я представляю, что они могут с ним сделать. В это беспокойное время, когда и наша судьба висит на волоске, лучше, чтобы этого итальянца совсем не стало, так будет лучше всем».
В контору вошел Гюнтер и прервал размышления Шульца.
– Ты устроил нашего гостя? – спросил его Шульц.