Спустя три дня операция всё-таки состоялась.
Я проснулась в реанимации. Шевелились только глаза, остальное тело ещё не подчинялось. Больше всего я прикладывала усилий, чтобы пошевелить рукой – хотела проверить, будет торчать из спины трубка или удалось обойтись без неё. Минут через пять пальцы начали совершать мелкие движения, кисть чуть двинулась, пришло ощущение, что трубка лежит как раз под моей рукой. Как позже сказала моя врач: операция прошла «вдвойне удачно». Это означало, что мне не только установили внутреннюю «подпорку» под почку в виде стента, но и вывели дренаж наружу, что полностью её обезопасило.
Я была рада, честно. А кто не обрадуется, оказавшись в безопасности?
Пока я лежала в больнице, валяющийся у моей кровати мочеприёмник не производил на меня особого впечатления. Из-за того ли, что в больнице все такие же болезные и с трудом передвигающиеся, или из-за растянувшегося отходняка после наркоза, от того ли, что организм способен запускать скрытые резервы, лишь бы уберечь нас от стресса – но смысл произошедшего дошёл до меня, только когда я стала собираться домой.
Я вдруг поняла, что даже самая удобная одежда в моём гардеробе не предусматривает карманов для литрового мешка с мочой. Что нести его в руке по улице, как в больнице, не только странно, но при сильном морозе ещё и опасно для здоровья. Что даже самые удобные крепления спадают. Что одна рука постоянно занята. Что окружающие кидают в мою стороны наполовину жалостливые, наполовину брезгливые взгляды. Мысля до известия об опухоли категориями масштабными, я вдруг на полном ходу врезалась в малоприятные бытовые вопросы: что соединения трубок подтекают и пахнут; что принять душ и не замочить вывод дренажа из спины – сложно; что спать можно только в одном положении и на расстоянии от края кровати, которое определяется длиной трубки.
При выписке мне, улыбаясь, сказали: «Живите своей обычной повседневной жизнью». Дома эта фраза начала казаться мне злой шуткой.
И я, как любой другой человек, повысила ставки.
Мне хотелось не только жить, но жить хотя бы в относительном комфорте. Когда говорят, что жизнь – это главное, не врут. Не врут, но недоговаривают. Качество жизни играет решающую роль в том, насколько пламенно вы жаждете этой жизни. В будущее принято смотреть со светлыми чувствами, с мыслями, полными радужных перспектив. Вы уверены, что дальше будет точно лучше, проблемы решатся, зарплата повысится, муж наконец-то перестанет ворчать. А с какими чувствами вы будете смотреть в своё будущее, если вам сказать, что остаток жизни вы проведёте в инвалидном кресле, например? Признайтесь честно: вы чувствуете разницу, и очень, очень большую.