Однажды ночью капитан (который был из породы парней, сильно увлекавшихся пуншем), вместо того, чтобы отправиться на берег, чтобы насладиться ромом по обыкновению, выпил в своей каюте наедине. Пока он храпел на койке, избавляясь от последствий выпитого рома, Эвери и несколько других заговорщиков очень неторопливо подняли якорь и вышли из гавани Коруньи в гущу флота союзников, стоявшего на якоре в темноте.
Мало-помалу, когда наступило утро, капитан проснулся от качки судна, грохота и лязга снастей над головой и шума шагов людей, снующих и туда и сюда по палубе. Возможно, он лежал некоторое время, снова и снова прокручивая этот вопрос в своей затуманенной голове, но вскоре он позвонил в колокольчик, и Эйвери и еще один парень ответили на звонок.
– В чем дело? – кричит капитан со своей койки.
– Ни в чем, – хладнокровно отвечает Эйвери.
– Что-то не так с кораблем? – допытывался капитан. – Его что, с якоря сорвало? Какая погода?
– О нет, всё в порядке, – отвечает Эйвери. – Мы просто в море.
– В море?
– Да, давай, давай! – говорит ему Эйвери: – Я скажу вам; вы должны знать, что теперь я – капитан этого корабля, а вы собираете вещи и сваливаете из этой каюты. Мы направляемся на Мадагаскар, чтобы разбогатеть, и если вы согласны отправиться в круиз, что ж, мы будем рады вам, если только вы будете трезвы и не будете лезть не в свое дело; если же нет, то рядом есть лодка, и я отправлю вас на ней до ближайшего берега.
Бедному полупьяному капитану не хотелось заниматься пиратством под командованием своего товарища-отступника, поэтому он покинул корабль и отправился на веслах с четырьмя или пятью членами экипажа, которые, как и он, отказались присоединиться к своим веселым товарищам по кораблю.
Остальные из них уплыли в Ост-Индию, чтобы попытать счастья в этих водах, потому что наш капитан Эйвери был человеком высокого духа и не собирался тратить свое время в Вест-Индии, выжатой досуха пиратом Морганом и другими, менее известными. Нет, он сразу же сделал смелый ход и поставил на кон всю свою жизнь, чтобы выиграть или проиграть в одном броске.
По пути он прихватил с собой пару таких же – два шлюпов у Мадагаскара. С ними он отплыл к берегам Индии, и на какое-то время его имя затерялось во мраке неопределенной истории. Но только на время, потому что внезапно она вспыхнула в блеске славы. Сообщалось, что судно, принадлежащее самому Великому Моголу