Луна, завязывая пояс на куртке, уже направлялась к двери.
– Встаю, встаю. И незачем так кричать, – тут же пошел на попятный хранитель.
Выглянув из ванны с полным ртом пены от зубной пасты, он невнятно пробурчал:
– Никакой швободы, шплошное рабштво…
– Я тебе сейчас дам рабство! – Луна кинула в него резинкой для волос.
– Фот-фот, еще и нашилие… Шреди бела дня… Бешопразие…
– Хватит ворчать, чисти зубы и завтракать, быстро! А то я тебе правда покажу и рабство, и насилие, и безобразие. И прямо среди бела дня.
Фиччик вылетел из ванной, уселся на порог и с совершенно невозможным видом проговорил:
– Сколько можно тебя ждать? Я есть хочу, а ты все копаешься!
Луна сначала задохнулась от возмущения, но, глянув на хитрющую мордашку хранителя, не выдержала и рассмеялась.
– Пойдем уже, раб ты мой несчастный. Не терпится побыстрее очутиться в Смарагдиусе. Так что завтракаем, ноги в руки и вперед.
– Ноги в руки, крылья в лапы, хвост в пасть… Где она понабралась таких странных выражений? – Хранитель летел за Луной по коридору, продолжая заниматься своим любимым делом – бубнить себе под нос.
Наскоро позавтракав, она крикнула родителям, что уезжает к Сентарии, и побежала к конюшне.
– Здравствуй, моя звездочка! Здравствуй, моя красавица! Здравствуй, моя Джемма. – Луна нежно потрепала лошадь, которую держал под уздцы конюший.
– Кому-то куча ласковых слов с утра, а мне только пинки, – ревниво фыркнул Фиччик.
Джемма неприлично заржала и показала обиженному хранителю зубы.
– Ты тоже мое сокровище, не дуйся, давай в сумку, и поехали.
Хранитель, с опаской косясь на громадные зубы Джеммы, подлетел к сумке и со вздохом облегчения нырнул внутрь.
«Можно пару часов подремать», – подумал он и, уютно завернувшись в крылья, тут же уснул.
Подъехав к конюшне Смарагдиуса, девочка быстро спешилась, погладила Джемму по морде и отдала поводья подбежавшему конюшему. Впопыхах она чуть не забыла Фиччика в сумке. Вытряхнув его оттуда, Луна посадила хранителя на плечо и побежала в сад. Они с Сентарией договорились встретиться там, чтобы сначала сходить к Древлию и узнать, что он хотел сказать.
Перед калиткой путь ей неожиданно преградил Сардер, правитель Смарагдиуса, за спиной которого маячила взлохмаченная Сентария.
– Доброе утро, господин Сардер, – поздоровалась девочка, собираясь прошмыгнуть мимо.