– Ходят слухи, – мрачно продолжал Лис, наклонившись к Майе, – что они превратились в русалок и водяных. Рыбаки рассказывают: если ночью с лодки посветить фонариком на воду, то можно увидеть, как утопленники тянут руки и умоляют взять их на борт. Поэтому бывалые мужики, которые отваживаются рыбачить после заката, обязательно затыкают уши берушами. Но некоторых утопленники все равно умудряются заманить на дно моря, в свой разрушенный город. Особенно если течет в тебе мологская кровь. А вокруг мертвецов снуют во-о-от такие рыбы, щиплют их и клюют острыми мордами, поэтому руки утопленников все в струпьях, искусанные, обгрызенные…
Лис неожиданно сделал бросок кобры и ущипнул Майю за бок. Девочка громко взвизгнула, как и положено, когда страшная история удалась, и счастливо расхохоталась.
В этот момент, окруженная ароматом выпечки, в комнату вошла великая тетя с блюдом горячих пирожков. Она раскраснелась от жара духовки, из пучка на затылке выбились серебристые пряди волос, похожие на перья чаек.
Даре казалось, что «великая тетя» – вовсе не славянское название сестры бабушки, а индейское. Слышалось в этом прозвище что-то шаманское, представлялся вигвам, длинная курительная трубка, шкуры зверей и перья в волосах. «Сегодня великая тетя собрала нас на совет». Тем более Александра Константиновна любила деревянные бусы и пеструю одежду. В ее волосы цвета соли с перцем так и хотелось вплести кожаные шнурки да куриных богов — камушки с дырочкой посередине. А в спальне великой тети, над ее кроватью, висел большой ловец снов, паутинка которого крепилась не к круглому обручу, а к оленьему рогу. Это был самый красивый ловец, который Дара видела, а она насмотрелась – ее мама работала в сувенирном магазинчике. Еще великая тетя мастерски сооружала шалаши из пледов и знала много историй. Точно шаманка.
– Налетайте!
Александра Константиновна поставила тарелку с пирожками на полированный столик, подложив под нее толстый журнал вместо подставки для горячего.
Возле столика закрутилась-завертелась ярко-рыжая собачонка Чечевица, явившаяся следом за пирожками из кухни. Вот и тотемный зверь, как и положено каждому уважающему себя индейцу.
– Кыш! Кыш! – махнула полотенцем на тотемного зверя великая тетя. – Вечно там, где еда! Следите за ней, она та еще воришка, а ветеринар ругает за лишний вес. Говорит, нельзя набирать. Суставы. Мы с Чечевицей верим ему обе.