– Ma khait gi… То есть?! – опомнился начавший было оправдываться Рим. – Ты сам в меня врезался, это рефлекс!
– А чего ты тут встал?!
Дальнейший разговор, если это можно было так назвать, собеседники вели на смеси двух языков, постепенно повышая голос. Причем орал по большей части Финик, что парню вообще-то было не свойственно. Скорее бы уже якорь бросить, скоро совсем с ума сойдем!
Спустя минуту Рим ворвался к нам с лицом потрошителя. Огляделся горящими глазами и, не найдя на чем сорвать злость, рявкнул:
– Валим из этого дурдома, пока весь экипаж в ангар не стекся! Надо выйти первыми, иначе до вечера у шлюза толкаться будем.
– Сейчас?! – всполошилась я. – А работа?
– Нужно успеть к Шумному Времени, если повезет – покончим с конфликтологами до его окончания.
Ах да, Шумное Время…
Примерно пять поколений назад линатиане сочли, что на родной планете стало слишком шумно, и ввели запрет на «лишние» звуки, оставив для них всего два часа в сутки. Чтобы говорить, петь и даже шепотом сплетничать на Линат в иное время приходилось получать разрешение. Все дело в особой атмосфере, якобы разносящей звук на много километров вокруг. Мне пока не довелось испытать на себе всю мощь линатианского «шума», поэтому такие предосторожности казались легким маразмом. Ладно бы из флаеров гудеть запрещали или отбойным молотком стучать, но устная-то речь им чем не угодила?
Как бы то ни было, чужие законы приходилось соблюдать и нам, так что Рим прав: надо как-то уложиться в те самые «шумные» часы. Опоздаем – придется объясняться письменно, а то и жестами, понятия не имею, как там у них принято. Но мне бы хоть часик, чтоб собраться с мыслями! Или два. Или недельку…
– Удачи, Саша, – бессердечно пожелала Хока, с натугой подсаживая в клетку особо упитанную тварь. – Не волнуйся, тут все будет чики-пуки! Ох, кому-то надо пересмотреть рацион…
Не думала, что когда-нибудь с тоской вспомню о времени, когда Хока была совсем новичком и ничего без меня не могла. Теперь на нее и впрямь можно было оставить отдел, не боясь, что тот в мое отсутствие превратится в руины.
Я грустно посмотрела на Рима, надеясь хоть в нем найти поддержку, но эффективнее было бы ждать сочувствия от киммы.
***
Космопричал Линат отличался от всех виденных ранее. Тишина там царила такая, что было слышно каждый шаг. Прибывших запускали небольшими партиями, какой-то магией ухитряясь не создать очередей. Мы прокрались к таможне в числе первых, стараясь топать потише, нашли свои имена в списке экипажа, удостоились кивка и были жестом направлены к планетарному транспорту. И все это без вопросов, без привычного пиканья сканера, объявлений о рейсах или потерявшихся пассажирах. Только яркие табло с призывами соблюдать тишину подтверждали, что местные вовсе не утратили дар речи.