– Но все было будто вчера?
– Да. – Норико откашлялась. – Было нелегко дать ему упокоиться с миром, зная, что его убийц так и не призвали к ответу. Хуже того, их восхваляли. Ими весь мир восхищался.
У нее задергался подбородок, она принялась судорожно мять в руках салфетку, словно собиралась свернуть шею курице.
– Поверьте, я вас понимаю, – отозвался Радмейн. – Моя «Группа», организация, которую я возглавляю, занимается Петридисами давно, десятки лет. О, мы пытались заставить власти начать расследование. Обращались в правительство, международные агентства, местную полицию, но никто не воспринимал нас всерьез. В конечном итоге нам пришлось взять дело в свои руки.
Норико зачарованно слушала, потом спросила:
– В каком смысле – «взять дело в свои руки»? А… поняла: авария вертолета. – Норико понизила голос до шепота: – Так это были вы?
– Да, мы, – кивнул Радмейн.
Когда принесли блюда, он туманно и в самых общих чертах рассказал, чем занимается его «Группа», и Норико заключила, что это некое тайное общество поборников справедливости – хорошо организованное и щедро финансируемое, если отталкиваться от данных о Марке Радмейне, – которое борется с преступниками, по какой-либо причине покрываемыми политиками и недоступными для полиции. Возможно, она бы внимательнее выслушала и подробности, но мысли ее вертелись вокруг Петридисов. Наконец-то появился человек, который не только поверил в ее рассказ о Кико и совершенном Спиросом и Афиной злодеянии, но и предпринял какие-то реальные действия! Эта мысль заставляла биться сердце быстрее.
– Я читал вашу статью для «Ньюсуик», – сказал Радмейн. – Вы в очень многом оказались правы: чувствовалось, как со страниц льется боль.
– Да, то было тяжелое время, – призналась Норико, слишком поглощенная воспоминаниями, чтобы спросить, как он разыскал и прочел статью, которая никогда и нигде не публиковалась. – После катастрофы на какое-то время стало легче. Я начала отходить. Но потом…
– Потом вот это, верно? – Марк Радмейн тихонько толкнул по столу отсканированную с высоким разрешением фотографию утонувшего мальчишки-мигранта. На пятке четко различалась лямбда.
Норико закусила губу и ущипнула себя за переносицу, чтобы ни в коем случае не заплакать.
– Да.
– Не представляю, сколько боли вам доставило это фото, – произнес Радмейн.