Безо всякой цели она отправилась в спальню, села за стол и открыла ноутбук, подавив искус выдвинуть ящик с письмами отца. Прошлым вечером она больше трех часов с упорством одержимой изучала марки и штемпели на всех сохранившихся у Мими конвертах. Письма приходили из разных уголков земного шара: из Пакистана, Греции, Южной Африки, с Фиджи. «Родители на пару изучали мир, зная, что я на ранчо в полной изоляции, скорблю по погибшим, которые живы-здоровы». Вначале Элла встала на сторону отца, целиком и полностью обвинив бабушку во лжи, к которой ее приучили с самого детства, но время шло и ей пришлось признать горькую правду: ее родители тоже к этому причастны. «Они знали, где я, но так и не вернулись».
Что Элле требовалось сейчас – так это найти работу, причем срочно. Она не могла позволить письмам поглотить ее целиком, пока жизнь более-менее не войдет в колею. Когда просматривала вакансии на сайте трудоустройства и на портале выпускников Беркли, у Эллы упало сердце. Даже на чисто офисных и исследовательских должностях, на вакансиях для программистов работодатели хотели видеть «открытых», «харизматичных» кандидатов с «развитыми навыками общения». Академические аттестации у Эллы были «звездными», и ее всегда приглашали на собеседования, а вот там все неизбежно начинало идти вкривь и вкось.
– Скажите, почему вы хотите работать именно в нашей компании? – спрашивал ее кадровик, широко улыбаясь.
– Чтобы зарабатывать деньги, – честно отвечала Элла.
Это обычно вызывало смех, но потом следовали другие, более коварные вопросы.
– У вас есть какие-то увлечения, кроме программирования? – как-то раз спросила Эллу женщина средних лет на собеседовании в высокотехнологичном стартапе.
– Кроме программирования?
– Да, – улыбнулась дама. – Нам нужны всесторонне развитые сотрудники, с разнообразными интересами.
У Эллы взмокли ладони. Все отрепетированные ответы касались программирования. О каких таких увлечениях говорит эта женщина? Боб строго-настрого запретил Элле даже заикаться о сексе. Тогда что же остается?
– Мне нравится… кофейный торт, – ответила она наконец.
Женщина уставилась на нее как на умалишенную и переспросила:
– Кофейный торт?
– Могу еще подстрелить оленя с трехсот метров, – выпалила Элла и по перекошенному от ужаса лицу кадровички сразу поняла, что смолола чепуху, но некая «жажда смерти» будто толкнула под локоть, чтобы добавить: – И рыбу умею разделывать!