Она заколотила кулаками по столу, отчего бежевая папка запрыгала по полированной столешнице. Увидев на обложке свое имя, Элла взяла ее в дрожащие от ярости руки и спросила:
– Значит, это мне, так?
– Да, – все так же невозмутимо ответила Кэтрин Маквей.
– И там доказательства?
– Нет. Доказательств, которые вы ищете, не существует. Но Габриель говорил вам правду.
Габриель? Элла почему-то представить себе не могла, что того человека зовут именно так.
– В этом досье, – Кэтрин коснулась ладонью папки, – содержится краткая информация о нас и нашей работе, а также предварительные данные по вашему первому заданию. Надеюсь, вы найдете там ответы на некоторые вопросы. Вероятно, вам сначала надо прочесть это, а затем мы продолжим разговор?
– Нет. – Элла встала и покачала головой. – Довольно. Хватит. Этот человек – Габриель – вчера вечером сказал, что, если меня не удовлетворит сегодняшняя встреча, я смогу уехать, а он поможет мне вернуться в Сан-Франциско. Так что я уезжаю. Сейчас же.
Кэтрин Маквей посмотрела Элле в глаза. В них не было ни сожаления, ни сомнения. Лишь очень опасное сочетание отвращения и решительности. «Если она сейчас уедет, мы навсегда ее потеряем. Она не вернется».
– Как Габриель связался с вами вчера вечером?
Элла уже шагнула к двери, но едва не споткнулась, словно парфянская стрела вонзилась в спину.
– Он транслировал слова прямо вам в мозг, так ведь? – воспользовалась своим преимуществом Кэтрин. – Вы слышали его голос в голове.
Элла неохотно кивнула.
– Я же говорила: прорывается сквозь остальные шумы и говорит со мной.
– Но каким образом? Единственный способ этого достичь – хорошо знать об изменениях, внесенных вашими родителями в биохимию вашего мозга, не так ли? Задумайтесь над этим, Элла. Только мы знаем, кто вы. Только мы понимаем, почему вы другая. Больше никто.
– Так скажите мне! – взревела Элла, резко развернувшись. – Сейчас, сегодня, иначе я уеду и не вернусь. Мне нужно увидеться с этим Габриелем. Здесь. Лично. – Она ткнула пальцем в стол. – Чтобы он рассказал мне все, что знает обо мне и о том, что произошло с моими родителями. А если нет, то я уеду и… обращусь в полицию: пусть займется этой вашей «Группой» или как там ее…
Лицо Кэтрин потемнело.
– Вот этого точно не следует делать.
Голос ее по-прежнему звучал спокойно, но теперь в нем ясно слышалась угроза.