Пес внимательно посмотрел на Пирога, открыл было пасть, но тут же и закрыл. Не в настроении, или просто не умеет говорить.
– Здесь много всяких тварей, больших и малых, зубастых и шипастых. Сейчас они затаились, попрятались.
– Света боятся? – догадался Санька.
– Света тоже. А больше – Джоя.
Все опять посмотрели на собаку.
Пес продолжал молчать.
– Джой, конечно, собака могучая, но вдруг выскочит какой-нибудь саблезубый тигр…
– Видишь, ты заметил, – сказал Корнейка Пирогу.
– Заметил? Кого?
– Саблезубого тигра.
– Просто к слову пришлось…
– Кажется, что – просто. Ты увидел. Но не осознал. А он был здесь. Да и сейчас есть. Прячется.
– Зачем прятаться, все-таки тигр не кошка. Или он карликовый?
– Саблезубые тигры размером с современного леопарда, семьдесят килограммов массы, мяса и костей. Просто Джой здесь. Джой – истребитель драконов, а уж с саблезубым тигром справится без сомнений.
Ужасно хотелось узнать, как это Джой справиться с тигром, но Санька опять решил не спрашивать. Ничего, как-нибудь сами скумекаем. Увидим. Лучше бы, конечно, не видеть. Это в кино схватки чудищ интересны, но видеть своими глазами что-то не хочется. Джой ведь не компьютерная проекция, не игрушка. А схватка на то и схватка, что по-разному кончиться может. Даже победителю случается получать раны, и какие раны. А к Джою он привязался. Хорошая собака. Славная.
– Что это за Стрельцы, которые на бой вместо себя собак посылают, – сказал он вдруг.
– Да! – поддержал Пирог, положив руку на голову Джоя. – Стрельцы мыльных пузырей!
– Мыльные пузыри отнюдь не безобидны, – ответил Корнейка, но продолжать разговор не стал. Открыл дверь в дом и шагнул внутрь.
Пришлось идти за ним.
Какое солнце светила в витражи? Вдруг каждое окно открывается в отдельный, особенный мир?
Но – не разглядеть за разноцветными стекляшками.
Тут Санька понял, отчего пришла ему в голову эта мысль. Одни витражи просто горели от света и, главное, располагались они на противоположных сторонах зала. Как солнце может одновременно освещать северную и южную стороны? Другие же, опять независимо от стороны света, оставались темны, словно глядели в ночь.
А ставни снаружи закрыты на всех окнах.
Вот так-то…
Они прошли по Залу Трофеев.
Санька мог бы поклясться – если бы он вообще умел клясться – что морда главного страхозавра сейчас выглядела иначе: теперь она смотрела не прямо, а чуть вбок, и глаза ее, дотоле пустые, безразличные, смотрели живо, внимательно. Зрачки, вертикальные, кошачьи, прежде широкие, были сужены до тонких щелей.