Но горевала Ева не только по Максу. Ей довелось пережить и вероломство лучшей подруги. Светка – почти что сестра, наперсница всех переживаний и тайн с самого первого класса – легко и просто перечеркнула долгие годы дружбы.
– Мужчины не стоят наших слёз, дочь! Не хочешь праздновать у Светки – заберём тебя на море. Повидаешь тётю, развеешься, отдохнёшь.
– Не хочу на море! – взвизгнула Ева. – Не поеду!
– Поедешь, Ева. – отчеканила мать. – Тебе нужно сменить обстановку.
– Я не поеду. Не поеду, мама!
– Не спорь. Я уже всё решила.
– Ты! Ты… никогда не понимала меня! Даже сейчас не можешь отлипнуть от зеркала! Видишь и слышишь только себя! Себя!
– Успокойся, дочь. Нам хлеб нужен. Сходи за ним. Заодно и голову проветри.
Проглотив обиду, Ева послушно раскопала в ворохе одежды любимую курточку и, громыхнув дверью, скатилась по лестнице вниз.
На улице было противно и зябко. Ноябрь подходил к концу, и мысли о близкой зиме окончательно испортили настроение.
– Ненавижу… ненавижу… – бормотала Ева, сжавшись под ветром. Руки мгновенно закоченели, нос заломило.
За хлебом она не пошла – бесцельно побрела в сторону от магазина. Город вовсю готовился к Новому году – в витринах сияли огоньки гирлянд, красовались ёлки всех размеров и цветов. Бесчисленные полчища разномастных Санта-Клаусов покачивали головами в красных колпаках под заезженную давно приевшуюся мелодию.
Ева всегда любила это время, но сейчас приметы праздника совсем не радовали – раздражали.
Красочные игрушки, блестящие шары, совушки, олени, медвежата не привлекли её внимания, Ева лишь мельком взглянула на них. А отвернувшись, увидела Макса со Светкой! Те неожиданно вывернули из-за угла и остановились, слившись в длинном поцелуе.
Они были совсем рядом – стоило только протянуть руку, чтобы сдёрнуть с головы бывшей подруги ярко-малиновый берет.
Сердце упало.
Что делать? Как быть?! Сейчас они увидят её и… что? Что тогда??
Допустить подобное было никак нельзя. Невозможно!
Попятившись, Ева приникла к двери ближайшего дома и, подтолкнув её, быстро скользнула внутрь.
В вестибюле было пусто и тихо. В закутке за деревянным ограждением восседала хмурая тётка, вязала на спицах длинное коричневатое полотно.
– Библиотека не работает. – буркнула она при виде Евы. – Ясно же написано – санитарный день!
– Извините, – отступила Ева, но через застеклённые двери увидела продолжающую миловаться парочку. Занятые друг дружкой, те словно приросли к месту и не собирались уходить.