Никогда Тельнецкий в общении с дамами не был в столь взволнованном состоянии.
– Дорогая моя Анна, я вас люблю, люблю вас безумно. Люблю больше жизни. После нашей с вами встречи я только о вас и думаю. Я много раз проклинал себя за мои деяния. Восхвалял день нашей с вами встречи и необходимость в вас. Ради вас и ваших детей я готов жизнь отдать, но она уже давно не принадлежит мне. Я давно упал в пропасть, и там по-прежнему нахожусь. Светлого неба я давно не вижу. У меня есть силы на поиски лучезарного неба только от вашей любви ко мне. Только ваша любовь мне и даёт надежду на спасение и возможное светлое будущее. Я вашей любви не стою, не стою и вашего мизинца, но я никогда не перестану вас любить. Я уже давно ничего не боюсь кроме одного: огорчить вас и ваших детей.
Слова Тельнецкого о жизни, не принадлежащей ему, повергли княгиню Белозёрскую в трепет, и она поспешила прояснить:
– Вы принадлежите другой женщине, нелюбимой вами? – вымолвила она испуганным голосом.
– Нет, Анна. Нет, – тревожно ответил Тельнецкий, – не о том вы подумали. Совершенно не о том. Всё обстоит иначе.
Анна порывисто обняла любимого человека второй раз за день, и Тельнецкий ответил ей тем же. После мгновений в объятиях Анна одумалась, подняла свой взгляд и строгим голосом обратилась к Тельнецкому с вопросом:
– Так что нам мешает быть вместе и быть счастливыми?
– Моя дорогая Анна, это очень сложный вопрос. Одно я могу вам сообщить, что моя общественная деятельность – серьёзное препятствие для нашего с вами счастья. Я вам повторю: моя жизнь принадлежит не мне, она принадлежит идее, которой я служу, и за которую, возможно, придётся и жизнь свою отдать…
Анна посмотрела в глаза Тельнецкого, пребывая в ожидании, что возлюбленный продолжит и скажет больше, чем уже было сказано, но других слов от него не последовало, и Анна, размышляя: «О чём может идти речь? О какой идее он говорит?» – решилась спросить:
– Скажите мне, любимый, идея эволюционная или революционная?
Тельнецкий от подобного вопроса немного растерялся и некоторое время только шевелил губами, изыскивая слова для ответа. Стал волноваться, и это было заметно. Думал, что честный ответ отпугнёт Анну, и больше он не сможет даже и мечтать увидеть эту прекрасную и единственную для его сердца женщину. Его взволнованное состояние продлилось почти минуту, и Анна, понимая, что своими расспросами изводит любимого человека, задумала изменить тему разговора, но Тельнецкий решился и ответил: