Так путешествовать оказалось намного проще. Теперь я уже не отмечал повороты, как делал это прежде, а просто поворачивал туда, куда указывала зелёная пунктирная линия, нарисованная на карте. По моим прикидкам, до места мне предстояло добираться чуть больше трёх дней. И вроде бы это немного по меркам игры, но на второй день я уже так устал, что буквально валился с ног. Вернее, на вторые сутки, поскольку я не мог отличить день от ночи в отсутствие своего войска. Это они каждый вечер останавливались на отдых, чтобы продолжить путь следующим утром. Я же мог идти без остановок, но поскольку я не робот какой-нибудь, то усталость всё-таки начала брать своё, отчего скорость моя значительно снизилась. Только останавливаться я боялся. Мне казалось, что едва я засну, какая-нибудь тварь может случайно наткнуться на меня, и тогда пиши пропало. Сейчас я хотя бы могу обходить их стороной, а во сне стану безвольной куклой, словно брошенной наигравшимся ребёнком в тёмный шкаф, в котором живут какие-нибудь барабашки. Сравнение, конечно, так себе, но что-то общее есть, с той лишь разницей, что куклу убить нельзя, а меня запросто, пока я нахожусь в объятиях морфея. Поэтому я и не торопился ложиться спать.
Но когда стало уже совсем невмоготу, мне всё же пришлось это сделать. Я дождался момента, когда вокруг не было ни одного существа, забрался в тёмный угол, свернулся калачиком, укутавшись для верности в плащ с головой, и моментально отключился. И мне приснился сон. Как будто я стою на краю заполненного лавой ущелья и вижу впереди вход в пещеру, причём не тёмный, каким он и должен быть, а с исходящим оттуда волшебным сиянием. И я понял, что главный приз всё-таки дождался меня. Скипетр жаждет, чтобы я поскорее нашёл его, взял в руки и стал полновластным хозяином подземелья, освободив его от сил зла. Едва сдерживая себя, чтобы не закричать от восторга, что я сумел-таки беспрепятственно добраться досюда, я начал читать магические слова заклинания для вызова корабля. Но когда мне оставалось произнести лишь одно последнее слово, лава забурлила, и на поверхности показалась голова ужасного чудища, отчего моё горло словно сжало в тиски. Я вдруг ясно понял, что передо мной повелитель зла Адимис. Только он почему-то находился в тени, и я мог разглядеть лишь горящие угольки его глаз, которыми он буквально прожигал меня насквозь. А затем его пасть разинулась, и я услышал голос, больше похожий на утробное рычание, наполненное злобой и ненавистью ко всему живому, и особенно ко мне: