Отец не любил, когда его перебивали. Вдвойне не любил, если это делал Рапу. Случалось такое не часто. Сейчас же отец оставался спокойным, разве что ноздри его на вдохе стали расширяться чуть сильнее.
– Это комплекс из нескольких зданий. Там есть постель, одеяла, подушки. Кровати.
Кто-то ахнул. Кто-то из старших.
– Рядом растут ягоды, а прямо впереди озеро. Большое озеро и чайки. Есть медицинский центр. И рядом растут ягоды, – зачем-то повторил он. – Желтые, кисловатые.
– Облепиха… – промолвил кто-то отчетливо.
– Земля должна плодоносить.
– Ты думаешь, нам удастся остаться там надолго? – Рапу всегда обращался к отцу на «ты».
– Я надеюсь, – не сдержался. Голос его дрогнул, подбородок опустился.
– Мы надеемся, – вставил я. – И найдем что выращивать на земле.
Отец уперся в меня взглядом. Уголок его рта подернулся.
Но я сделал это не для него.
Я так устал перебираться с места на место.
* * *
– Рапу! Рапу!
Рапу направлялся к пригорку в дали берега. В руке его булькала початанная бутылка коньяка. Он любил уединяться вечерами, смотрел на темный океан. Не знаю, что он там пытался разглядеть.
Мне еле удалось оставить Аули в лагере. Подчас ее зависимость действовала на нервы. Я продолжал надеяться, что это пройдет.
– Чего тебе?
Рапу остановился, обернулся. Понял, кто его окликает и повеселел.
– А, это ты, сын верховного главнокомандующего.
Мне нравился язык Рапу – острый, заковырвистый, приятный.
– Давай только быстро. У меня еще работы будь здоров.
Он потряс бутылкой, засмеялся.
– Я хочу поговорить о Саппалите.
Рапу опустил бутылку, поджал губы. Толстый кадык на шее сократился и встал на место. Он рассматривал меня, пытался проглядеть насквозь. О чем-то думал, сомневался. Пытался понять, можно ли мне доверять, и не пришел ли я насмехаться, а то и вовсе по приказу отца.
– Иди за мной.
Мы продолжили двигаться вдоль берега. Увядающие волны омывали разбухшие ступни Рапу, доставали до щиколоток и иногда до подвернутых штанов. Я шел по сухому песку в кроссовках (наконец-то стянул ботинки, предварительно вытащив из ребристой подошвы все камешки), кутался в куртку. Поглядывал назад. Боялся, что отец увидит меня.
На пригорке нас никто не заметит. Я узнал о нем недавно, когда мы с Аули пытались остаться одни. Чуть не налетели на Рапу. Потом неделю старались не попадаться ему на глаза. Глупо, конечно, но так и было.