Не поспоришь. Подруга, как и многие «понаехавшие», обладала разумностью, деловитостью, целеустремлённостью и ещё много чем, недостаточно развитым у нас – москвичек. Когда с детства катишь по проложенным щедрой судьбой рельсам, не особенно это ценишь, принимая как должное. Тем, кто пробирается по бездорожью, остаётся лишь удивляться нашей расслабленности, лени и легкомыслию. Знакомство с Настей случайное и счастливое подарило мне не только дружбу и поддержку, ещё и преподнесло полезные уроки. Не будь её, даже не представляю, как бы я выбралась из депрессивной ямы, куда угодила после предательства Эдика.
Пока я вешала на торчавший из стены гвоздик свой плащ и переобувалась в домашние тапки, Настя оправдывалась за неудачный выбор, ссылаясь на недостаток выделенных мной средств:
– Понимаешь, на фотках всё выглядело вполне прилично, а когда задаток отдала и увидела всё это безобразие, уже поздно было искать что-то ещё.
– Не парься! В любом случае, ничего другого нет. Поживу пока.
– Может, всё-таки у нас перекантуешься? Мы с Наташкой потеснимся.
От этого варианта отказалась ещё до отъезда в командировку. Девчонки снимали комнату в трёшке, а в соседях у них были шумные студенты. Работать там точно не смогу. Я только рукой махнула, сказать ничего не успела, раздался оглушительный визг.
Настя кинулась на кухню, я побежала за ней.
Наташа вылетела из медицинского с третьего курса, какое-то время умудрялась держаться в общежитии, но когда соседки выпустились и съехали, осталась без крыши. Наташина ровесница и землячка Настя как раз окончила университет и тоже искала жильё. Объединившись девочки сняли комнату на двоих. Я после бегства от Эдика пряталась там, тогда и познакомилась с Наташей. Виделись мельком, она, то уезжала куда-то, то возвращалась и снова уезжала: училась на психолога, параллельно работала и активно занималась волонтёрством – график её занятий был очень плотным.
Я бы не назвала девчонок задушевными подругами, это было взаимовыгодное сотрудничество – жизненно важное и необходимое, когда родные далеко и положиться особо не на кого. Теперь они обе впряглись, чтобы поддержать меня.
Хрупкая крашеная блондинка невысокого роста замерла в центре кухни с прижатым к груди шлёпанцем и вытаращенными глазами. Увидев подоспевшую помощь, визжать она перестала.