Внешняя красота не залог доброго сердца. Вон Джелло – на вид просто чудовище, а согласился помочь, дал указание не обижать меня в «Кормушке». Теперь я у него в долгу, но лучше пока не думать, иначе совсем не усну от тревоги.
Впереди за «колючкой» послышался неясный гул, я не так давно уже слышала похожую шумовую вибрацию. Странно, что бы тут делать Шакко в такое темное время…
Долго стояла, прислушиваясь, но вокруг опять установилась тягучая, раздражающая тишина. Немного успокоившись, я забралась в свою бочку, а ближе к обеду следующего дня, когда мы с Даром опять побрели в «Кормушку», на песке возле нашего двора обнаружился отчетливый след летмобиля яссов. Насколько знаю, больше ни у кого здесь нет летающего транспорта.
Да и у короля всего один списанный сианцами экземпляр. Как символ привилегии Джелло. Король должен быть выше своих подданных не только по статусу, но и в прямом смысле слова.
И в прошлую ночь он зачем-то прилетал к моей бочке. Или не он. Может, Шакко случайно заблудился, покончив с инспекцией бугорщиков. Не стоит даже загадывать. Впереди новый день – полный напрасных надежд и бестолковой суеты. Или случится что-то хорошее.
Я еще не перестала ждать хорошего. Даже спустя месяц на Цоте – планете безысходности. Планете, с которой никого не забирают. Или все же изредка бывают такие случаи? Надежда умирает последней, порой прежде уничтожив хозяина.
Глава 12. Дорога в песках
Я начинаю оправдывать поведение Дара тем, что он из аристократической касты – на родине имел слуг или даже рабов. А еще тем, что прежде не попадал в такие «грязные» переделки, не голодал, не испытывал недостатка в лекарствах и правильном уходе. В любом случае, мне больше не на кого здесь положиться.
С самого утра я молчу, настроение стелется по земле неровной тенью. Дар тоже притих, поглядывает на меня испытующе. Ну да, я же им больше вслух не любуюсь, не замираю восторженно при звуках его бархатистого голоса.
Сейчас даже иду на полшага впереди, то и дело запуская пальцы в волосы и потряхивая ими на ветру. Полчаса назад я вымыла голову и на душе сразу стало легко. Пусть только Дар посмеет мне опять ляпнуть какую-то гадость – так отвечу, что самой после станет совестно. Я терпелива и могу уступать, но всему есть предел. И точка невозврата тоже.