– Нет, это не совсем татуировка. Это знак, сделанный недавно, еще не зарубцевавшийся, он еще кровоточит. Думаю, делал непрофессионал, вероятно – китайскими чернилами и иглой, как в тюрьме.
Лицо Аннабель тут же потемнело.
– Знак?
– Его нанесли в течение нескольких последних часов, вот что я имел в виду. Это не рисунок, а цифры – очень странно, согласитесь; сейчас я вам покажу, так будет понятнее.
Он взял со стола листовку страховой компании и на ее обороте записал короткую последовательность цифр. Затем протянул бумагу Аннабель. Там значилось:
Казалось, слабый шум больницы вдруг стал заметнее, резко усилились шепот, шарканье ног по линолеуму и гул работающих электронных аппаратов.
Аннабель прочитала написанное дважды, не веря своим глазам.
– Когда я смогу с ней поговорить?
– Это зависит не от меня. Возможно, завтра.
Аннабель кивнула.
– Поставьте мне стул у нее в изголовье, я посижу с ней до утра.
Ее тон не допускал возражений. Врач пожал плечами и исчез в хитросплетении больничных коридоров.
* * *
Жалюзи состояли из тонких пластиковых планок. Они множество раз перепутывались, в итоге превратившись в бесформенный скелет. Зимнее солнце светило свкозь них, лаская одеяло своими золотистыми лучиками.
Первый раз женщина с перевязанной головой открыла глаза около шести утра и снова провалилась в сон. Еще раз она проснулась в восемь, а затем в девять и окончательно пробудилась в десять. Аннабель переставала дремать при каждом движении женщины, и когда их взгляды встретились, она взяла ее за руку. Пациентка не произносила ни слова, она только плакала. Аннабель увидела, как в палату заходят врач, два санитара и психолог. Последний мягко, но настойчиво попросил ее выйти.
Аннабель отправилась в комнату ожиданий, уселась в кресло, прислонившись спиной к кофемашине и так просидела пару следующих часов; в полдень купила и сгрызла сэндвич. Все это время она пыталась соединить вместе крупинки той информации, которой располагала. Проявления сексуальной агрессии в Проспект-парке были редки и никогда не выглядели так варварски. Аннабель вздрогнула и покрылась мурашками. Ей необходимо как можно быстрее поговорить с этой женщиной, задать ей вопросы о насильнике или насильниках.
И ее загадочной татуировке.
Возможно, не зная, как именно выглядит тату, она чувствовала бы себя менее напряженной, но что-то в этих цифрах ее дразнило. Ужасно, думала Аннабель. Когда кто-то собирается изнасиловать жертву, с ней так не поступают.