Зная, что истолковать сие явление мне не под силу, я искренне вознесла еще одну благодарственную молитву Господу, а после поспешила вернуться в знакомое мне поселение, дабы возвестить людям об исполнении их просьбы – о том, что души их близких получили последние почести в этом мире и что теперь их сон может быть спокоен.
Вскоре стук моих деревянных башмаков по каменной дороге вновь стал единственным звуком, связывающим меня с бренным миром. Чем дальше я удалялась от церкви, тем сильнее меня обступал проклятый туман, вновь родившийся из небытия.
Безликие фасады домов Богом забытого поселения встретили меня прежним безразличием. Хотя нет – что-то в них все же изменилось. Теперь они загадочным образом стали оттенка гранита или подобного ему камня. Если бы мой разум не был переполнен сонмом впечатлений, я бы непременно задалась вопросом о причине сей метаморфозы, но мои раздумья были прерваны странным звуком, похожим на треск погремушки. Сперва я не заметила ничего необычного. Однако стоило мне немного подождать, как из-за угла одной из лачуг показался странного вида человек. Он был облачен в бесцветную рубаху, обтягивающие рейтузы цвета спелого винограда и деревянную, с загнутыми носами, обувь. На голове незнакомца покоился пурпурный колпак неимоверной длины с голубоватым бубенчиком на конце. Чудак держал в руках трещотку, неуклюже взмахивая ею время от времени, дабы заставить ее звучать.
Лицо причудливого субъекта было совершенно лишено волос и сильно напоминало младенческое. Имелось в нем и что-то еще – неестественное, несуразное и нелепое: его черты как бы застыли, а взгляд ассиметрично расположенных глаз был совершенно равнодушен ко всему, что происходило вокруг. Возможно, в них отражалось только бездумье, вселенская глупость и тому подобные вещи. Все это вкупе с полном отсутствии бровей вызывало у смотрящего дрожь и оторопь.
Я укорила себя за то, что столь пристально разглядывала незнакомца. Он не замедлил тут же ответить на мое внимание и, продолжая размахивать трещоткой словно стальным клинком, начал стремительно приближаться ко мне. Когда между нами осталось не более пяти шагов, он резко остановился и, подняв руки к небу, произнес нараспев высоким, но мелодичным голосом:
– Посланница святой Девы, Спасительница убогого поселения, укротившая волчью ярость и совладавшая с мертвыми, наконец-то вернулась!