Ни того, ни другого мне сделать не дали. На экране телефона высветилось имя Макса. С того момента, как он узнал о наших с Ритой отношениях, общение с ним свелось к минимуму. Он так и не смог простить мне того, что моя девочка выбрала меня, а не кого-то моложе лет на двадцать.
– Моя девочка. Как странно звучит, – ухмыльнулся я. – Она уже не принадлежит мне. Макс может радоваться.
– Алло, – не стал мучить его долгим ожиданием.
– Ты охренел! – взорвался он вместо приветствия. И да, я от такого напора действительно охренел.
– Что?
– Где тебя носит?
– Я был в командировке, – я искренне не понимал, что происходит.
– Ты вообще в курсе, что Рита в больнице?!
– Что? – спина покрылась испариной от страха за мою девочку. – Что случилось?
– А это я у тебя должен спросить!
– В какой она больнице? – мне не хотелось сейчас выяснять отношения с Максом. Моей девочке было плохо, и я должен был быть рядом с ней.
Олег несся по ночным улицам Москвы как сумасшедший. Я не боялся разбиться. Я боялся, что не успею. Внутри все медленно холодело от давнего страха. Почти девять лет я не испытывал его. Перед глазами встало лицо врача, сообщившего мне о смерти дочери. Нет, я не допущу повторения этого. Они должны жить. Обе!
Меня не хотели впускать в больницу. Еще бы, в такой час, но деньги открывают многие двери, если не все.
В палате было темно. Глаза не сразу привыкли. Рита спала. Я подошел ближе и никак не мог разглядеть под одеялом живота. Горло сдавило спазмом. Какой же я идиот! Что я пытался ей доказать? Какой ценой! Она никогда меня не простит.
Будто почувствовав чье-то присутствие, Рита приподняла голову:
– Кто здесь?
Голос ее был хриплым и напуганным.
– Это я, малыш, – шагнул к кровати.
– Что ты тут делаешь? – спросила враждебно. Да, у нее были все права меня ненавидеть. – Как ты узнал?
– Макс позвонил.
– Уходи, – Рита снова опустилась на подушку и отвернулась.
– Нет.
– Тебе нет смысла сидеть возле меня.
– А я хочу сидеть возле тебя.
– А я – нет.
– Рита…
– Уходи.
Я включил ночник. Она не смотрела на меня. Живот был на месте. От облегчения я даже глаза прикрыл.
– Я не уйду.
– Тебе все равно не позволят здесь остаться.
– Уже позволили. Как ты себя чувствуешь?
– Просто прекрасно, – ответила она театрально. – Чуть не родила, но в целом все прекрасно.
– Чуть не родила? – недоверчиво переспросил я. – Еще же рано.