– Не дочь? Не жена? – продолжил допытываться он, рассматривая меня совсем уж плотоядно. На сдержанно отвечающего куратора даже не глядел.
Несмотря на работающую в помещении систему охлаждения, мне стало жарковато…
Парфюм у него был специфический: что-то из местных растений – пряное, сладковатое. Притягательное и отталкивающее одновременно.
И сам он был таким же – притягательным и отталкивающим. Красивый же мужик, если объективно. Но этот собственнический взгляд – как будто собирается схватить и сожрать…
– Е-ва… – произнес Карим медленно. Мое имя в его исполнении звучало резко, как-то гортанно. А переводчик молчал.
Я потупилась и пропищала, что мне очень приятно, и тогда он, наконец, отвернулся, сосредоточив свою подавляющую харизму на шефе. В поднятой руке как будто из ниоткуда возник кубок.
– Будь моим гостем. Выпей. До дна.
Городецки, не дрогнув ни единым мускулом, выпил. По лицу господина посла было совершенно неясно вкуснятиной его угостили или жуткой дрянью, и я мысленно посочувствовала шефу. На что только не пойдешь ради работы.
– Благодарю вас, – он вернул посудину. – Так вот…
Карим покачал головой и протянул второй кубок. На этот раз мне.
– Выпей.
Пресвятые кварки, что-то не хочется.
Но взгляд шефа выразил все, что Городецки со мной сделает, если я сейчас провалю ему переговоры.
Пришлось подчиниться.
Жидкость в кубке была насыщенно рубинового цвета и пахла земляникой. Мне показалось, или шефу поднесли нечто иное?
Я глотнула. М-м-м… а ничего – вкусно! Сладость, терпкость и отчетливые земляничные нотки. Язык слегка защипало от алкоголя – в обманчиво легкой водичке содержалось не так уж мало градусов. Какое-то местное вино?
– Спасибо, – пробормотала я, возвращая кубок.
Зал восторженно выдохнул. Вечеринка продолжалась, в руках правителя появился еще один кубок – уже третий по счету.
– За тебя! – объявил Великий-и-Ужасный, пожирая меня жадным взглядом. Обернулся к свите. – За Еву! Новую подданную Савона и мою невесту.
Что?!
* * *
Нет, не так.
ЧТО?!
Пресвятые кварки, что за нахер тут твориться?!
Примерно это я и спросила. Только вежливо
– Будешь моей женой, – повторил божок местного разлива на родном языке. – Радостью моих чресл, халвой моего сердца.
Я с подозрением покосилась на универсальный переводчик, не доверяя своему знанию языка, но тот был неумолим..